class="p1">– Ты идешь со мной.
Тот сглотнул и… О, мальчик, неужели ты думал, твой секундный взгляд никто не увидит? Джемма закатила глаза.
– Даже не думай. Я не собираюсь оставлять тебя с ним наедине. Кэл, тебе достается худшее.
– Надеюсь, ты говоришь про его дружбу с тобой, – буркнул Доу, затягивая лямку сумки на груди.
Он был против идеи идти в лес, о чем в своей манере заявил сразу же. Джемма бы согласилась с его аргументами: «А если Эшли вернется к машине», «А если это ловушка», «А если нас растащат по одному» и еще с десяток увесистых «А если» – но альтернативы Доу никакой предложить не мог. Оставлять кого-то в одиночестве здесь, посреди тумана, Джема не собиралась.
– Если леннан-ши вернется без тебя, – Доу смерил взглядом сначала обозначенного леннан-ши, потом Джемму, – в принципе, я смогу опустить этот момент в рапорте.
– Божечки-кошечки, ты за меня переживаешь? – Джемма улыбнулась, но сбросила улыбку так же резко, как и натянула. – Все, хватит разговоров. Вы идете западнее вдоль дороги, мы – на восток. Исходная точка здесь же. Если что, – она хлопнула ладонью по бесполезной рации, – кричите.
Джемма развернулась к лесу. Тот молчал, тихо ожидая, когда они наконец вступят под утопающую в тумане сень деревьев. Ждал их. Звал их внутрь.
«Какое точное, емкое слово, – подумала Джемма. Не вглубь – внутрь».
И двинулась вперед.
Кто бы здесь ни орудовал – эта тварь может поцеловать Джемму в задницу. Норман ей не достанется.
Территория национального парка Килларни составляла несколько сотен акров леса – поисковые операции в таких местах обычно проводились или большими оперативными группами, или вместе с лесными рейнджерами, если в них была необходимость. Искать кого-то силами четырех человек? Весьма спорная идея, – не удивительно, что Доу был недоволен, – но бросить Нормана Джемма бы не смогла.
И дело не в «идеальной миссии» – Джемма никогда никого не бросала. И класть ей было на пятисотстраничную инструкцию по безопасности.
Она не признавала «сопутствующих потерь». И если кого-то искала, то всегда находила, будь то вампирское логово, скрывающийся в городе людоед-двуличник, похищенный краппеном ребенок, Норман, Брайан Суини или Теодор Купер.
«У меня нет для вас ответов».
Глаза у него были отчаянные. Как у человека, тонущего в ледяной воде.
Фантом из сна – отчетливый и яркий, как недавнее воспоминание, – возник прямо в темноте среди деревьев.
Лес почему-то казался неживым и тихим. Что-то слишком громко хрустнуло под ногой, словно хрупкая косточка. На поверку это оказалась всего лишь ветка, но звук здесь разносился далеко – Джемма еще долго слышала, как удалялись в противоположную сторону Кэл и Доу. Если бы Норман был где-то рядом, он бы их тоже услышал.
Если бы Норман был где-то рядом, он бы не отошел от машины ни на шаг.
Мысль – темная и тревожная – заставляла губы Джеммы сжиматься в тонкую полосу, а взгляд – жадно следовать за фонарным лучом. Джемма освещала ближайшую поросль, сплетенные деревья и кусты, надеясь наткнуться на следы Нормана, и мысленно разбирала пленку событий с того момента, как открыла глаза в салоне автомобиля, до взгляда на пустое заднее сиденье. Кадр за кадром, минута за минутой. Когда именно Норман мог исчезнуть? Был ли он там, когда она, переборов тошноту и головную боль, открыла дверь и почти вывалилась на свежий воздух? Она ведь не проверила. Даже головы не повернула.
Блайт двигался по лесу вслед за ней, но насчет своей спины Джемма не переживала: она доверяла рефлексам. Тем более что земля здесь усыпана перегноем листьев, а у Блайта весьма громкие, немного неуклюжие шаги. Джемма слышала, как тот задевал землю и листья ботинками, и без проблем определяла расстояние до него.
Местность в этом лесу была холмистой, иногда уходила резко вверх или резко вниз, заставляя цепляться за корни, чтобы идти дальше. В ночной темноте те смахивали на огромные искореженные щупальца, то уходившие в землю, то выныривавшие на поверхность. Под некоторыми из них Джемма могла бы пройти едва пригнувшись.
Шорох их шагов был единственным звуком. Эта тишина… Почему так тихо?
Джемма прокашлялась, хотя с горлом было все в порядке, и выкрикнула требовательное «Норман!» – звук собственного голоса слегка разогнал звенящую жуть вокруг.
Изредка Джемма оставляла зарубки, чтобы ориентироваться. Лес не приходился Джемме вотчиной – ее основными охотничьими угодьями всегда были города и твари, что предпочитали растворяться в толпе и лабиринтах из квартирных муравейников и промышленных зданий. Но за столько лет Кэл многому ее научил. Для него, выросшего в буйстве дикой природы Гавайских островов, леса всегда оставались родной стихией.
Мысли о Кэле навели Джемму на еще одно воспоминание. Она отодвинула от лица ветки, чтобы протиснуться между каменистой осыпью и широким дубом, и спросила:
– Кстати, ну и как оно? Интересно поболтали?
Собственный голос разрезал тишину чужеродными звуками, как голос незнакомца.
Из-за спины не раздалось ни слова. Только хруст веток: Джемма отпустила их, когда прошла дальше, и они едва не ударили Блайта по лицу, но тот успел выставить перед собой запачканные руки. Фонаря у него не было.
– О, да брось, можешь не стесняться, – хмыкнула Джемма, когда стало ясно, что отвечать Блайт не намерен. – Ты же это, собрался… Как там было… Дарить ему вдохновение? Стать его музой? – Она с удовольствием позволила себе откровенно поглумиться. – Блин, ты бы подумал, у него ни слуха, ни голоса, кисточки в руках никогда не держал…
Они повернули, так что Джемма видела, как Блайт невпечатленно пожал плечами.
«Да ладно тебе, – подумала она. – Ну же. Выйди из себя, повесели леди».
– Или поматросишь и бросишь? – продолжала она, разгоняя ночную тишь. – Ну, точнее, съешь? Слушай, хорошо, что тебя застолбило на Кэле, а не, например, на Доу. Там же сплошные кости.
– Кто угодно, – наконец сломался он. – Если это не вы.
– О! – громко вздохнула Джемма. – А вот сейчас обидно было.
– Нет. – Шли они медленно, и голос Блайта раздавался прямо у нее за спиной. – Вам не обидно. И не весело. И разговаривать вам не хочется. Вы просто пытаетесь не идти в тишине, а заодно проверяете меня на прочность.
Джемма обернулась намеренно резко, так что Блайт чуть не впечатался в нее – точнее, ей в грудь, с их-то разницей в росте. Он растерялся, Джемма своим взглядом выцепила его взгляд, будто за руку схватила: Блайт инстинктивно дернулся назад.
– Умненький вампиреныш, значит, – медленно произнесла Джемма. – А я думала, у тебя только мордашка красивая.
– Обидно быть не самой умной? – не остался в долгу Блайт. – Хотя, пока рядом мистер Доу и мистер Эшли, у вас и так не слишком получается.
Прямого перехода на личности Джемма не ожидала: она думала, он будет защищаться молчанием, но Блайт неожиданно показал зубы. Нервничает? Или довела?
– Ну вот, смотри-ка, а я тебе не нравлюсь, – заметила она.
– Удивительно, правда? – сказал Блайт и отвел взгляд, словно его храбрости хватило только на эту маленькую вспышку. – Кажется, мы ищем вашего друга, а не устраиваем разборки…
– Было бы куда сподручнее его искать, если бы мне не приходилось думать о том, что другой мой друг скоро может сыграть в ящик из-за тебя.
На это Блайт отвечать не стал. Попытался пройти вперед, очевидно избегая разговора о Кэле, но не успел: Джемма грубо удержала его за локоть. Сжала сильнее, чем нужно, – Блайт болезненно поморщился. Джемма наклонилась к его уху.
– Я его тебе не отдам, – тихо сказал она.
И в этой фразе было все.
Блайт сглотнул. Кивнул. Поправил связанными руками куртку.
– Я и не просил.
И шагнул вперед, вырывая локоть из ее хватки.
Прошло около вечности, прежде чем они заговорили снова, – или час с лишним, если верить наручным часам. Джемма по разговорам с Блайтом не скучала, но внутреннее напряжение от каждого хруста под подошвой готово было перелиться через край. В те моменты, когда она не выкрикивала имя Нормана, тишина тяжело опускалась на плечи и делала ее дерганой.
Они перешли через слабый, почти незаметный в темноте ручей – даже не так, слабое подобие ручейка. Лесной ключ, огибающий мелкие камни, расположился между двумя холмами жесткой земли, едва прикрытыми травой.
От ручья снова предстояло взбираться вверх. Блайт, так и идущий впереди после последнего обмена любезностями, шел
