медленно: со связанными руками его движения были неуклюжими и неповоротливыми. Тем не менее развязывать его она не собиралась.
Джемма начала взбираться следом, ухватившись за ту ветку, что выглядела понадежнее, и отталкиваясь от камня под ногами, когда услышала:
– Боже!..
И чуть не врезалась в спину отшатнувшегося назад Блайта.
– Что та…
В первую секунду она тоже подумала: «Боже!»
Ужас ледяной волной устремился вниз, замораживая легкие и солнечное сплетение.
Нет. Дьявол тебя побери, нет!
– Это не… Это ведь…
Тело, висевшее впереди, на вершине холма, казалось черным. Оно слегка покачивалось, и Джемма сморгнула, потому что очертания начали зерниться, расплываясь, и паника затягивалась узлом на шее – нет, нет, пожалуйста, черт возьми, нет!
Холодный приклад пистолета больно впился в ладонь.
И это отрезвило.
Потому что следом она осознала: действительно нет.
Тело, висевшее черным пятном, потеряло объем, стоило Джемме сделать пару шагов вперед. Еще несколько мгновений, и иллюзия потеряла силу: то, что выглядело повешенной фигурой, на поверку оказалось сломанной и неудачно висящей веткой в ворохе листвы. Настолько неудачно, что это наводило на подозрения.
Когда они были ровно под деревом, Джемма протянула руку и сильно, зло дернула обломок ветки. Раздался громкий сухой хруст, и скопище веток и листьев рухнуло на землю.
– Этот лес, – прорычала Джемма, пиная злосчастный ворох, – этот проклятый лес!
Игра воображения? Да черта с два! Мне жаль? Да черта с два тебе жаль, ублюдок! И ты, и это проклятое место залезли ей в голову!
Блайт стоял перед ней, вцепившись пальцами в кору дерева. Лицо у него было бледным и напряженным, но то, как он наблюдал за ней, неожиданно резануло Джемме по нервам.
– Что? – выплюнула она, в последний раз слушая, как хрустит несчастная ветка под подошвой кроссовка. – Номер удался?
– О чем вы? – Голос у него немного звенел. – Я не имею… к этому… никакого отношения. Эта земля…
– Это ведь твоя земля! – Джемма зло взмахнула пистолетом в сторону Блайта. – Твоя чертова ирландская земля!
– Я никогда здесь не был. И вы это знаете.
– Ты живешь не так уж и далеко, и ты сверхъестественная тварь, разве ты не должен был, – Джемма обвела пистолетом дугу вокруг, – чувствовать, что за дерьмо здесь творится? Более слабые твари всегда обитают там, где кормится что-то большое. Их как магнитом сюда притягивает. Так что, ты не знаешь своих соседей?
– Я уже говорил: до этого года все было в порядке! – Блайт гневно сощурился в ответ. – Пока не приехали вы и ваши люди, здесь никогда ничего не происходило.
Джемма отрезала:
– Не путай причину со следствием.
– Вы же их путаете, – продолжал напирать Блайт, к ее удивлению. В его голосе была… обида? Злость? – Почему я не должен? Почему только вам разрешено швыряться обвинениями?
– Потому что я…
Да, она его провоцировала, но не думала, что он действительно вскроется, как взболтанная бутылка с газировкой! Такой неожиданный напор заставил Джемму слегка растеряться. Причина вышла правдивой, но совсем жалкой:
– …потому что я, в отличие от тебя, человек.
– Замечательно, – тут же, не давая ей одуматься, хлестко взвился в ночи голос Блайта. – А войны ведутся сплошь вампирами да феями.
– Ты…
Его интонации крошились неожиданными эмоциями.
– Если я не человек, то обязательно кровожадный монстр. Дети в Эфиопии умирают из-за меня, болезни, убийства, природные катаклизмы и катастрофы, массовые расстрелы и Третий рейх, вы такая умная и разгадали, что за этим всем действительно стоял я, – процедил он. – Принцессу Диану тоже на меня запишите.
Они долго смотрели друг на друга, Джемма ничего не отвечала. Блайт не открыл ей глаза на какую-то глобальную истину, да и на такое откровенно примитивное манипулирование совестью из них всех попался бы только Норман, но зато Джемма, кажется, действительно вскрыла своими подначками что-то интересное.
– Ладно. Все это очень душещипательно, – наконец вздохнула она, качая головой.
Блайт открыл рот – интересно, это они так за несколько суток его довели или он по жизни вспыльчивый? – но Джемма перебила:
– У меня нет на это времени. Я должна найти Нормана. Живым. Так что отложим эти этические дебаты – и шагом марш.
Блайт несколько мгновений продолжал упрямо смотреть ей в глаза, но затем угрюмо подчинился. Конечно. Джемма всегда выигрывает.
Она бросила последний взгляд на груду листьев и пошла прямиком за ним.
И добавила в спину:
– Хотя пассаж про принцессу Диану мне понравился.
Полтора часа блуждания по чаще ровным счетом ничего не дали. Время заканчивалось: они условились встретиться у машины через четыре часа.
Ни единого следа Нормана.
Тревога мучила изнутри острыми зубами, прогрызая себе дорогу к мыслям: здесь, в таком месте, в одиночестве… Без оружия, без боевой подготовки… Это ты взяла его с собой… Это ты не оставила его в гостинице…
– Можно задать вопрос? – спросил Блайт, не оборачиваясь. Они взбирались на пригорок, он шел выше, и голос у него был уставший и слегка запыхавшийся. – Или вы снова выйдете из себя?
А он быстро схватывал.
После Блайта на земле оставались крошечные пятна, которые в свете фонарика казались черными – за пределами белого ореола их не было видно на земле. Капало с рук. Бечевка одновременно и натирала, и сжигала – таковы уж ее запечатывающие свойства. Джемма глядела на маленькие пятна, поднимаясь по склону вслед за Блайтом, – сейчас ей не требовалось даже смотреть на него, достаточно было просто идти по этим следам, словно по хлебным крошкам.
– А ты, оказывается, из болтливых? – пробормотала Джемма, сверяясь с компасом и подсвечивая себе фонариком. Да, супрессия в зоне высокая, но без магнитных аномалий – стрелка исправно показывала на красную E: именно на восток они и направлялись. Нужно найти Нормана и проанализировать все данные, доступные им без техники, зафиксировать всё… Нужно найти Нормана…
– Так что? – когда Блайт ничего не ответил, спросила она, убирая компас. – Ты хочешь пить, есть, начать дискутировать о правах ирландских тварей или тебе приспичило отлить? Говори, раз уж начал!
– Я хотел спросить, – он оступился и схватился за толстую ветку, – сколько сейчас времени.
– Купи себе свои часы и смотри там. Осталось два вопроса. Я что, не упоминала, что у тебя лимит?
Блайт ничего не ответил. Может быть, устал от ее блистательного остроумия – ну да, некоторые считали его неуместным, но это их проблемы, а не ее, – или просто устал. Джемма могла его понять. Здесь выматывало все: тишина, в которой каждый шорох казался подозрительным, темнота, в которой притаилась опасность, буреломы, сросшиеся непроходимые заросли, которые они вынуждены были обходить, и даже сама земля то и дело дыбилась под ногами и заставляла тратить силы на бесконечные подъемы и спуски.
Норман – дитя Сиэтла, земляк Нордстрема, Майкрософта и Амазона. Черт, он даже не уважал города без велосипедных дорожек! Он бы здесь и пары часов не протянул.
– Так, ладно. – Джемма тяжело выдохнула, и выдох осел в фонарном свете белой дымкой. Холодает. – Нужно возвращаться. Остановка пять минут, а затем…
Джемма сделала еще шаг и на земле под ногами не обнаружила кровавых капель. Только что были… И внезапно закончились.
Когда она подняла фонарик, спины Блайта впереди нее уже не было.
Только лес – черный, тихий и неожиданно мертвый.
Глава 8. Сияй, сияй, маленькая звездочка
Под ногой хрустнула ветка. Звук вышел мерзкий, сухой, а в тишине леса еще и неестественно громкий. Кэл сел на корточки, отодвинул ворох листьев и всмотрелся в землю. Потрогал почву. Пусто.
Доу выскользнул из-за деревьев и тумана, как будто кто-то потянул ползунок видимости в графическом редакторе. Большая куртка, тяжелые зимние сапоги, шарф, закрывавший пол-лица, – абсолютно не та экипировка, которая помогает двигаться как ниндзя, но у Доу получалось. В отличие от Кэла, он перемещался бесшумно и незаметно, как змея, ползущая сквозь траву. Ни звука шагов, ни дыхания, ни шелеста одежды. Ты никогда не заметишь его, пока он не подберется на расстояние броска или пока сам не захочет быть замеченным.
– Я же просил тебя, – обернувшись на него через плечо, добродушно сказал Кэл. – Или держаться
