семь раненых. Все в основном из четвертой роты первого батальона. Капитан-поручик Рожков и сам в руку ранен, но, однако же, остался в строю!
– Да, я видел, – кивнул Алексей. – Сумели мы все-таки отбиться! А ведь чуть не дожали нас турки на левом фланге, Сергей! Не смогли оценить потери неприятеля?
– Сотни четыре они точно сейчас потеряли, а может, и того больше, – пожал плечами Гусев. – Там сильно пораненных и увечных было много, – кивнул он в сторону степи. – Особенно по самому центру, там, где фугасы рванули. А потом еще и наш сводный батальон своими шеренгами проломился. Половина раненых уж точно помрет, а это еще, небось, сотни две турок.
– Пожалуй, что так, – согласился с премьер-майором Алексей. – Думаю, что на редуты они больше пока что не полезут. Будут теперь обходные пути искать, река-то вон, она совсем рядом. Теперь лишь бы наши конные не оплошали. И все равно все укрепления и завалы перед ними заново поправить, пионерам Шмидта заложить новые фугасы на подходах к редутам. Всех раненых обиходить и снести к лекарям, погибших предать земле, согласно обычаю, с воинскими почестями. Отца Валентина с нами нет, так что сами уж как-нибудь здесь, без него похороним ребят.
* * *
– Ох как бабахает! – напряженно вслушиваясь в звуки дальнего боя, пробормотал Мартын. – Видать, у наших орудия бьют.
– Точно, Федотыч, фальконеты с австрийской пушкой ударили, – согласился с бывалым солдатом Михаил. – А вот, похоже, и до фугасов дело дошло, – заслышав протяжные бабахи, с тревогой в голосе сказал он. – Видать, жаркое дело у батальонов.
– Ничего-о, сдюжат! – протянул уверенно Фрол. – Не отдадут ребятки позицию.
– Конечно, не отдадут, – уверенно произнес Леонтьев. – Слышишь, как они залпами там дружно бьют? Сейчас в штыки поднимутся и отбросят неприятеля от редутов.
Наконец дальняя канонада стихла, и снова стало слышно только лишь журчание воды в реке, плеск рыбы и птичьи крики. Прошло около часа, и издали послышался топот конного отряда.
– Мишка, Леонтьев, свои! Где вы там? – донесся крик до егерей.
– О-о, проверка к нам, начальство линию объезжает! – проворчал Мартын, высмотрев в подъехавших заместителя командира роты.
– Ваше благородие, тут мы! Сторожимся! – отозвался Леонтьев и вышел из-за кустов.
– Молодцы, капрал, все правильно делаете! – похвалил его подпоручик. – Один только ружейный ствол за кустом приметил, – кивнул он в заросли. – Все остальные отменно были скрыты. Так, чтобы вы знали, полк отбил две атаки неприятеля, причинил ему большой урон и стоит на своих позициях крепко. Алексей Петрович предполагает, что более до подхода своей пехоты и артиллерии турки наступать на предмостовые укрепления не будут, а начнут выискивать, где бы им переправиться через реку. Так что, Леонтьев, и вы все, братцы, кто меня сейчас слышит, – кивнул он головой в сторону шевельнувшихся кустов, – усильте свою бдительность и не допустите переправы турок на этот берег! У меня все. Не подведите!
Отряд поручика ускакал дальше, а звено снова оттянулось к самому срезу воды.
– Хороший охфицер, правильный, – негромко сказал Фрол, устраиваясь поудобнее среди ивняка. – И говорит прямо вот так грамотно, аж заслушаешься его. Я один раз такого же барина на ярмарке в Твери слушал, он чегой-то тогда своим господам у суконной лавки антиресное рассказывал. Важный такой сам, голос густой, как у нашего приходского дьяка.
– А чего ты хотел, их благородие из графского рода, а это не шуточки вам, – хмыкнув, проговорил Леонтьев. – Мог бы в гвардию легко пристроиться и на парадах в столицах щеголять, а он, вона, в действующую армию напросился. Сам слышал, как Тимофей Захарович Лужину про это рассказывал.
– Ну да-а, графья – это, конечно, серьезно, согла-асен, – протянул Фрол. – Ну а так-то он молодец, по-пустому не гоняет егерей, если и бранится, то только за дело. Храбрый к тому же, был я с ним в одном деле.
Время неспешно шло за разговорами, а в животе уже подсасывало и бурлило.
– Эх, сейчас бы кашки поесть, – вздохнув, сказал неразговорчивый Ефим, – а то у меня кишка на кишку в атаку с криком идет.
– Да слышим, слышим мы, – усмехнулся Леонтьев. – Перекусим, что ли, братцы, кто чего с собой захватил? Вон за тем кустиком, там, где посуше, и расстилай полог, – кивнул он Ефиму. – А ты, Фрол, покамест за рекой приглядывай, потом мы тебя поменяем.
Разложив на куске парусины нехитрую походную снедь, егеря негромко и степенно беседовали.
– Миш, ты из моей фляжки хлебни, – предложил капралу свою посудину Мартын. – Ну-у? И как оно тебе?
– А ты чего туда наливаешь-то, Федотыч? – полюбопытствовал Леонтьев. – Вроде травой, какой-то твоя водица отдает, с горчинкой эдакой приятной.
– Во-от, точно травкой, – с усмешкой ответил тот. – Вы-то, как и положено в нашем полку, кипяченую в свои фляги бухаете. А у меня она на травке полезной еще к тому же настаивается. Тут вам и чабрец с матрешкой, и девясил с мятой, иван-чай опять же бывает. Очень знаете, такой вот отвар в жару для утоления жажды помогает.
– Братцы, братцы, а ну гляньте! – от берега донесся встревоженный крик Фрола. – Кажись, конные на том берегу гуртуются!
Егеря подбежали к караульному и с тревогой вгляделись в противоположный берег. На нем действительно мелькали фигурки конных. С каждым ударом сердца их там становилось все больше и больше. Из степи к реке спустилось уже десятков пять. Вот, как по команде, первая дюжина вступила в воду.
– Целься вернее, братцы, и пали! – крикнул Леонтьев, плавно выбирая свободный ход спускового крючка.
«Бам!» – грохнул выстрел его штуцера. Тяжелая пуля сбила всадника на противоположном берегу. Вслед за капралом разом выстрелили и три фузеи его егерей. Еще один турок упал на прибрежный песок. Стрелки быстро перезаряжали свои ружья, а на противоположном берегу поднялась суета. Начальники сипахов с громкими криками наводили порядок. Отпрянувшая было от реки дюжина зашла в воду глубже, и всадники соскочили с коней. Вслед за ними в реку заехала еще пара десятков.
Леонтьев совместил мушку на целике и, выровняв дыхание, спустил курок. Приклад ударил в плечо сильной отдачей.
– Мазила! – выругал сам себя капрал. Его пуля выбила фонтанчик воды возле головы плывшего самым первым турка. Из трех фузейных выстрелов егерей лишь один достиг своей цели. А в это время уже целая сотня сипахов была в воде, и к месту переправы подскакивали все новые сотни.
– Не удержим мы берег! – крикнул Леонтьев, заталкивая шомполом пулю в ствол. – Десяток-другой на реке перебьем, а все остальные вплавь переправятся и мигом нас тут порубят! Ну где же подмога?! Куда там наша кавалерия смотрит?!
В
