— Очень мило, — сказал я.
Кроме входной двери здесь была еще и боковая, из которойможно было попасть на автостоянку. В ванной имелся еще и душ с занавесками изпластика. В номере стоял телефон. Я спросил, в котором часу она отключаеткоммутатор.
— В одиннадцать вечера, — ответила администратор.
Выходя из мотеля на следующее утро, я заглянул в офис. Онаразговаривала с цветной горничной. Когда та ушла, я спросил, понизив голос иоглянувшись на дверь:
— Здесь, случайно, не останавливалась женщина сестественными иссиня-черными волосами, убранными в высокую прическу? Стройная итонкая, лет за тридцать?
— Кажется, нет, — ответила она, явно озадаченная этимвопросом. — А что?
— Просто хотел удостовериться, — пояснил я. — Если онапоявится здесь, не говорите ей, что я ею интересовался, а сразу же дайте мне оней знать.
— Да, конечно, — произнесла она неуверенно. — А вы не моглибы назвать ее имя?
— О, она все равно записывается не под своим именем, —бросил я. — Она не так глупа.
Я позавтракал в городе и поехал в Палм-Бич — главным образомдля того, чтобы убить время. По пути купил двухфунтовый стальной ломик. Яположил его в багажник и вернулся в Форт-Лодердейл. В банке я разменялнесколько чеков, а одним из них расплатился в баре. Часа четыре просидел вбаре, потягивая коктейли и устремив в пространство невидящий взор. Здесь я ни скем не разговаривал.
Наконец бармена это забеспокоило.
— С вами все в порядке, сэр? — поинтересовался он.
Я слегка повернул голову и уставился на него:
— Что вы имеете в виду, говоря «все в порядке»?
— Я хотел… Я хочу сказать… Я подумал, может, вы неважно себячувствуете? Вы так тихо сидите…
— В таком случае имейте в виду, что со мной все в порядке! Изапомните это хорошенько!
— Извините, что побеспокоил вас, сэр.
— Может, мне нужно было проверить обмен веществ и сделатьанализ крови, чтобы решиться пить в вашем чертовом баре, а?
— О'кей, о'кей! Забудьте об этом!
Он ретировался, но я продолжал ворчать. Потом встал и вышелиз бара.
Около восьми вечера я снял номер в мотеле на окраине городаи, не раздеваясь, пролежал на кровати часов до десяти. Потом резко схватилтелефонную трубку и позвонил в бюро.
— Ради Христа, выключите этот дурацкий проигрыватель!
Администратор был озадачен:
— Какой проигрыватель? Где?
— Не знаю, — воскликнул я раздраженно. — Где-то там у вас назадворках… Хоть бы перестали крутить одну и ту же чертову пластинку… Ну, да неважно… Поеду в другое место.
Администратор стоял у обочины и покачивал головой, когда япроезжал мимо него в «кадиллаке».
Я направился в Майами и из телефонной будки позвонил КорелБлейн. Она была страшно раздражена и обеспокоена — ведь я вытащил ее из постелиоколо двух часов ночи.
— Ты не звонил с четверга, а когда я попыталась найти тебя вотеле «Клайв», мне сказали, что ты уехал.
— Да, пришлось поездить по разным делам, — ответил я.
— В конторе возникли кое-какие вопросы. Банк хочет знать,включаешь ли ты в заем ту недвижимость, что находится в Уомберне. Кроме того,допущены какие-то неточности при уплате налога.
— О'кей! Позвони Уэлмену и скажи, что мы просим продлитьзаем еще на год, но на тех же основаниях. Если он попробует повысить проценты,мы выплатим всю сумму сейчас. А налогами я сам займусь, когда приеду… Но всееще терпит… Ты не знаешь, Мэриан Форсайт еще в городе?
— Да, я ее вижу. Фактически каждый день — то тут, то там.Но, дорогой, неужели мы опять должны говорить о ней?
— Ты мне только скажи: ты когда-нибудь говорила с ней?
— Конечно нет! Она же со мной не разговаривает! А мне этотоже ни к чему!
— Хитро! — сказал я, словно обращаясь к самому себе. —Чертовски хитро!
— Что ты сказал, милый?
— Нет-нет, ничего, — ответил я. — Послушай, ангел мой, ясмогу закончить это дело с покупкой участка в понедельник утром, а во вторник,вероятно, уже буду дома.
Я поехал обратно в мотель и улегся спать.
* * *
На следующее утро я поехал в Майами-Бич, поставил «кадиллак»на стоянке неподалеку от Довер-Уэй, оставил в машине очки, шляпу и отправился внашу квартиру. Переодевшись в «рыбные доспехи», я вывел из гаража пикап ипоехал на Кис; в половине второго свернул на проселочную дорогу, ведущую всторону Шугарлоуф. Поскольку было воскресенье, мне время от времени встречалисьрыболовы — одни везли на прицепах лодки, другие удили прямо с мостков, свесившисьнад парапетами. От проселочной дороги ответвлялись еще едва видимые следыколеи, уходящие налево в густой кустарник, колея вела туда, где весь берег былв густых зарослях мангровых деревьев. Еще через милю эта чаща постепеннопоредела, появились открытые участки, где можно было спустить на воду лодку.Тут и там стояли отдельные машины с пустыми прицепами, но людей нигде не было.Ближайшая лодка, которую я разглядел, находилась примерно в полумиле от берега.Я поставил пикап в стороне от колеи, запер кабину и двинулся пешком в обратномнаправлении. Покушение на мой пикап было маловероятным, едва ли он мог привлечьчье-то внимание — любой просто пришел бы к выводу, что это машина тожекакого-то рыболова.
Я дошел до проселочной дороги, но не прошел по ней иполумили в сторону от шоссе, как меня нагнал автомобиль, в котором сидели двеженщины. Вскоре я обнаружил, что ошибся — это были мужчина и женщина. Муж ижена. Они ехали из Марафона и предложили меня подвезти. На заднем сиденьележали спиннинги. Я сказал, что в моей машине сели батареи и я решил добратьсядо шоссе, раздобыть новые. Супруги высадили меня у заправочной станции, возлеунивермага. Там я просидел над банкой пива и ворохом воскресных газет до техпор, пока не пришел автобус, курсирующий между Ки-Уэст и Майами. Выйдя наконечной остановке в Майами, я нырнул в телефонную будку и позвонил ЖюстинЛарей (не без некоторой тревоги, ибо уже стемнело. Девушки подобного рода несидят в такое время дома). Однако мне повезло — она ответила на звонок:
— Где ты пропадал? Кажется, ты собирался позвонить мне впятницу?
— Меня не было в городе, — ответил я. — Но послушай, хочешьсовершить маленькое путешествие? Мне придется съездить на пару дней в Палм-Бич,и мы могли бы прозондировать там плательную ситуацию?
