— За Мэриан Форсайт, — пояснил я, рассердившись. — Господи,Корел, неужели она так легко тебя одурачила? Неужели ты не чувствуешь, что унее на уме что-то недоброе? Вообразила, что у нее есть причина выступить противменя, и. Бог знает, что она еще может выкинуть. Ты держи все мои бумаги всейфе, под замком. Особенно ведомости по выплате налога…
— Дорогой мой, — прервала она меня усталым тоном, — не порали забыть о Мэриан Форсайт?
Меня уже тошнит от нее. Я верю ей не более, чем ты, но непредставляю себе, что она может тебе сделать.
— Ну ладно, ангел, может быть, ты и права.
Надеюсь, что так.
Глубокой ночью я бросил магнитофон и кассеты с лентами вреку. А в четверг днем вернулся в Майами, в отель «Клайв», и позвонил ЖюстинЛарей. Она обрадовалась моему звонку. Жюстин думала, что я ее уже забыл.
Глава 11
Парни моего калибра встречаются не каждый день, и у нееродились более обширные планы.
На этот раз она не попросила денег вперед и более успешноскрывала свое презрение, сохраняя профессиональный оптимизм, несмотря на моигрубости и дурацкое бахвальство в отношении денег, сексуальной состоятельностии брюшных мышц.
Оказалось, что ее коварная подруга теперь выкрала у нее всеее платья.
— Я бы уже завтра вернулась на службу в ночные клубы, еслибы имела нужный гардероб, — заявила Жюстин, развалившись голой на постели снаполненным бокалом в одной руке и с сигаретой в другой. — Но, Бог мой, ты дажене представляешь, дорогуша, сколько стоят эти платья…
— Так в чем дело? Купи себе их по сотне за штуку…
Она начала распространяться, что очень деликатна на этотсчет. Как правило, никогда никому не говорит о таких вещах, и все такое прочее…А я еще такой симпатичный… И потом, понимаешь, мой малыш… О, да, да, она былазамужем. И этот паршивый мерзавец, то есть ее муж, умер после долгой иразорительной болезни… , Вероятно, такие же или подобные версии использовалиеще карфагенские потаскушки во времена пунических войн.
— Ого! — сказал я. — И он даже не знает… То есть ты емупосылаешь все деньги, пока он учится в школе, а он думает, что ты шикарнаяпевица. Кстати, как на этот счет?
— Ну, если я снова смогу встать на ноги…
— Так ты держись за меня, Мэриан, — сказал я с широкимжестом. — Возможно, мы что-нибудь и придумаем с этой платьевой проблемой.
Может, завтра? Угу? Если я освобожусь на несколько минут отэтого дела. Скажи, я говорил тебе, что собираюсь заплатить около восьмидесятитысяч? Неплохо за одну неделю, а, бэби?
Утром я выдал ей триста долларов, шлепнул по заду иподмигнул:
— Придется потрясти дядюшку, не даст ли деньжат на нашималенькие расходы, а, малышка?
Конечно, я еще не потерял номер ее телефона. И если смогу,то обязательно заеду за ней, и мы отправимся за покупками, сказал я ей напрощанье.
* * *
Как только она ушла, я выписался из отеля, велел подать моюмашину и погрузить в нее чемоданы. После этого поехал в Майами-Бич.
Оставив машину на стоянке за шесть или восемь кварталов, япешком добрался до дома. Кондиционер был выключен, в квартире было жарко икак-то особенно тихо. Едва я открыл входную дверь и вошел в комнату, где мыпровели вдвоем столько часов, как сразу же почувствовал вокруг себя ееприсутствие, будто изящная элегантность и грация движений принадлежали к мируфизических явлений и могли вибрировать в пустой комнате, как звуковые волны,отдаваться эхом еще долго после того, как ушел отсюда человек, вызвавший их кжизни.
Я старался не смотреть на размытое водой пятно на ковре.
Быстро переоделся, надел спортивную куртку, оставил доматемные очки и шляпу, положил в карман собственный бумажник, дошел пешком доКоллинз-авеню и, поймав такси, поехал в Майами. В другом агентстве проката яарендовал небольшой грузовичок-пикап, указав свое настоящее имя и предъявивводительские права. После этого отправился в сторону Кис. Выехав из города, яследил за тем, как бы не пропустить ту придорожную антикварную лавку, гдепродавались декоративные фламинго. Мне необходимо было точно знать и запомнитьее местоположение.
У меня была подробная карта и довольно четкое представлениео том, какое именно место мне надо найти, но для этого нужно было проехать ещечерез много мелких островков и бесконечные мосты Морского шоссе. НаШугарлоуф-Ки, милях в ста шестидесяти от Майами, проходила уединеннаяпроселочная дорога, которая вела через густые рощи, огибая по внешней линиимелкие островки параллельно главному шоссе. Это была дикая местность,практически необжитая, со множеством уголков, где можно укрыть машину.
Было начало третьего, когда я наконец нашел подходящее местои отметил расстояние, отделяющее его от ближайшей автобусной остановки нашоссе. После этого я повернул обратно. Около трех я остановился в небольшомпридорожном местечке на Биг-Пайн-Ки и позвонил в банк.
Мэриан говорила, что они не станут мешкать с оформлениемперевода столь значительной суммы, но мне нужно было знать наверняка. Я вызвалк телефону Дэйкина. Он попросил меня обождать, пока все проверит.
— Да, сэр! Оба ваших вклада уже у нас. Второй оформленсегодня утром.
— Большое спасибо! — сказал я.
Теперь мне оставалось только выписать в понедельник утромчек на сто семьдесят пять тысяч долларов. Мы подошли к последнему акту драмы.
Когда я вернулся в Майами-Бич, уже стемнело.
Я поставил пикап в гараж при нашей квартире, вновь наделкостюм Чэпмена, его шляпу и темные очки, вышел из дома и вскоре уже сидел зарулем «кадиллака». Я поехал в Голливуд и остановился в мотеле, которыйзаприметил еще раньше, — более старого типа, построенный в те времена, когдаземля стоила дешевле, с площадками для машин между отдельными домиками. Онирасполагались слегка поодаль от дороги и не слишком далеко от центра города.
Женщина, сидевшая в конторе, оказалась живой иразговорчивой. Ей было лет под пятьдесят.
Я расписался в регистрационной карточке и сказал, что пробудуздесь по меньшей мере три или четыре дня. И сообщил, что завершаю сделку попокупке земельного участка при посредничестве Фицпатрика.
О да, как же, она знает эту фирму! Очень симпатичные люди!
Я уплатил за трое суток и сказал, что хотел бы занять самыйдальний из домиков в тихом уголке. Она привела меня к предпоследнему коттеджу вправом ряду.
