спасете такой незначительной капитуляцией.
Я не знала, что сказать, но Денис не разочаровал:
– Вам все равно не хватит! Даже если вы убедите всех! Мария Витальевна никогда не пойдет против мужа!
Почему-то в конце этой фразы не прозвучало закономерное продолжение: «А дочери не пойдут против отца». Но я не спешила спорить.
– Чтобы выкарабкаться, им придется продавать акции, – спокойно ответил Рома. – Они и так несколько лет просидели на слишком жирных пакетах – вам ли не знать, что ни одна крупная компания не может себе позволить оставлять вне биржи такое количество? И вот когда их пакеты похудеют, то мне достаточно будет собрать все остальные голоса.
Денис задумчиво качал головой. Похоже, что враг попал в правильную точку. Если речь пойдет о спасении от банкротства, то первым делом на совете директоров поднимут вопрос об акциях родителей. Это попросту будет справедливо. Рома пытался через серию решений привести Королевство к полной смене власти.
Я же добавила скрепя сердце – Денис имеет право знать:
– Тавригин тоже перешел на их сторону. Вместе с моими акциями.
– Вместе с чем?!
Нет, присутствие Илоны сильно мешало – сплошные глупые вопросы, на которые никто не спешил отвечать. Вот так-то: ее всегда считали далекой от бизнеса, намного дальше, чем я. Но у сестры хватило мозгов даже на мужа именные акции не переписать, а вот я по всем фронтам… удивительная.
– Нет! – твердо сказал Денис в ответ на главный вопрос. – Я за компромиссное решение и во многом готов пойти навстречу. И я был против того, чтобы Тавригина прессовали, Лариса свидетель. Но предлагаю найти какой-то иной выход.
– А может быть, это выход лучший? – не сдавался Рома. – Будьте честны хотя бы с собой. Сергей Васильевич часто перегибает палку, а вы утонете вместе с ним. И судебные обращения по фармацевтике можно будет легко прикрыть, если компания объявит о смене руководства.
– Разве суды – не ваших рук дело? – удивился Денис.
– А. Точно же. Ну, тогда их прикрыть будет еще легче.
На издевательскую усмешку никто не отреагировал. Пусть веселится в одиночестве. В общем, ультиматум ясен: мы убираем отца из компании и тем самым спасаем всех остальных. В этом случае отец тоже с голоду не умрет, бедность ему не грозит. И ведь со временем можно и маму восстановить в должности – она незаменимый специалист. То есть если мы сейчас пошли бы на уступки, то выкарабкались бы с минимальными потерями. В этой истории нет положительных и отрицательных персонажей, потому и выбирать придется не между черным или белым, а что-то из их смеси. Вот только мешала одна загвоздка: Сергей Бергман сам не уйдет и любое принятое сейчас соглашение воспримет как предательство. Ни я, ни Денис не представляли, как выпутаться из всей истории без подобного ярлыка.
Молчание затянулось. Напряженную паузу прервала Илона:
– А давайте уже просто выпьем?
Какое глупое решение всех проблем. Но сейчас, похоже, единственное.
Мне, конечно, предложили остаться в доме хотя бы до завтра. Глаза слипались от усталости, но я тут же сообразила:
– А под вражеский лагерь комнату не выделите? Не хотелось бы упускать его из виду.
Рома только бровь изогнул и с улыбкой принял сдавленное приглашение хозяина.
Расходясь по соседним комнатам, мы не могли не обменяться любезностями:
– Ром, надеюсь, ты не сбежишь, пока я сплю?
– Вернемся домой вместе, напарница. У меня вообще чувство, что мы сразу каким-то местом срослись и теперь не знаем, как отлепиться.
– Ты в самом деле оставишь мою семью без дома?
– А давай сегодня вечером по городу гулять? Я в Ярославле впервые.
– Приятного отдыха. Чтобы тебе кошмары снились.
– Приятного. Ты очень груба для стажера, разговаривающего с членом совета директоров. Кажется, не боишься потерять работу?
Войдя в комнату, я с грохотом захлопнула дверь.
Глава 16. Где-то совсем не в Вероне
Мы закономерно проспали почти до вечера, а потом собрались вместе лишь за ужином. Парадокс заключался в том, что разговор за трапезой никто из присутствующих не назвал бы напряженным. Сестра была заметно под хмельком, а зять просто поддавался любопытству:
– Роман, а ваша мама жива?
– Да.
– Ей тогда досталось, верно? Все не достигло бы таких масштабов, если бы она смирилась.
Я очень внимательно наблюдала в этот момент за Ромой, но в выражении его лица не могла прочитать эмоций. Казалось, он пребывал в обычном расположении духа, ни следа застарелой психологической травмы. Но когда подобное скрывают, то эмоции или расслабленность выглядят преувеличенными. Но я не видела даже этого – он просто отвечал, как если бы история происходила совсем с другим человеком:
– Она смирилась, и уже давно. А разве смерти моего отца недостаточно?
– А кто убил твоего отца, Ромыч? – вынырнула из мечтательной задумчивости Илона.
– Сергей Бергман. Слыхали о таком?
Я не стала исправлять формулировку. Отец Михаила не убивал… хотя, возможно, отчасти способствовал. Но если возьмусь спорить, то придет конец доброжелательной атмосфере, с помощью которой можно выведать хоть что-то.
– А-а. Ничуть не удивлена. Но не будем о грустном. Все было грустно до того, как я открыла для себя винный погреб, – просто ответила ему сестра и подняла бокал, тостуя.
Отголоски улыбки Ромы, посвященной Илоне, затронули и меня:
– Напарница, я все-таки надеюсь на прогулку. Будь моим гидом.
– Буду, напарник! При условии, что ты так полюбишь этот город, что останешься тут жить.
– Ну, если эта чудесная семья будет так гостеприимна…
Денис сообразил быстро:
– Нет уж. Меня тесть тогда вообще с потрохами сожрет! Я о вашем визите еще даже не сообщил, а когда сообщу… Послушайте, Роман, а вы не рассматривали вариант с разделом компании? Фармацевтическая линия – самая прибыльная, ее Сергей Васильевич без боя не отдаст. Но все-таки легче отдать одну линию, чем все.
Я поразилась такому ходу мыслей:
– Денис, ты вообще понимаешь, что несешь?
– Я перебираю варианты. И пока не говорил, что мне они нравятся. Но заметь, при этом решении удар придется именно на мой филиал. Так что вряд ли моей целью является просто выйти сухим из воды.
Рома улыбнулся шире:
– Нет, такой вариант мы не рассматриваем. Я понимаю, чего вы хотите: разделить нас с Бергманами по разным частям страны, если не света. И этим прекратить войну. Но в том случае Сергей Васильевич не получит заслуженного. Кстати, вы напрасно беспокоитесь о своем месте в Ярославском филиале… при условии поддержки ваших голосов, конечно.
Одновременно и подкуп, и угроза. Зять это тоже, безусловно, уловил и потому прикрыл устало глаза. Не удивлюсь, если с самого утра он умирает от мигрени. Положение, в которое его поставили, может привести далеко не только к головной боли.
В конце ужина Рома встал и подал мне руку. Я скосила взгляд на вытянувшееся лицо Дениса, но приглашение приняла. Так мы и отправились на прогулку, от которой все равно невозможно было открутиться. Или я попросту не особо пыталась.
Уже стемнело, когда мы медленно плелись вдоль живописной аллеи. Денис и Илона жили на окраине: здесь нет ярких вывесок и зеркальных окон, зато имеются тихие проулки и небольшие магазинчики, которые в этом часу постепенно закрываются.
– Напарница, мороженое или сладкая вата?
Я ответила с веселым недоумением:
– Пытаешься создать антураж настоящего свидания?
– Постой-ка, – он смеялся тихо. – А разве это не оно? Зачем же ты тогда пошла?
– Держи друзей близко, а врагов еще ближе!
– А. Точно ведь. Как я сразу не догадался?
И при этом взял меня за руку и переплел пальцы. Я попыталась вырваться, но он только сжал сильнее:
– Давай притворимся, что это настоящее свидание? А то вдруг кто-нибудь поймет нас правильно?
Возмущаться настроения не было. Да и с меня не убудет, если я просто подержу кого-то там за руку в незнакомом городе.
– Тогда мороженое, – выбралось само собой. – Платишь ты.
Я чувствовала его взгляд, но прямо не смотрела. Да и по голосу несложно понять, что он улыбался:
– Если настаиваешь. Бежим, вон там ларек уже сворачивается.
И рванул вперед, утаскивая меня за собой. И только добежав до цели, отпустил мою руку. Мороженщик окатил нас понимающим взглядом, выводы какие-то о нас сделал. Ну не стану же я спорить с выводами человека, продающего
