насылает болезни на страну Калевалу. Именно она похищает Солнце и Луну.
[2] Вяйнямёйнен, также Вяйнемёйнен — главный герой карело-финского поэтического эпоса «Калевала», первочеловек, сын богини Ильматар, шаман-заклинатель.
Глава 16
Я еще раз бросил взгляд на «античные статуи» в арках. Конечно, в отсутствии «вкуса» реально отмороженному на голову Хладу было не отказать — каждая из этих фигур была прекрасна по-своему — не было ни одного уродливого «персонажа». Причем, прекрасны были как женщины, так и мужчины.
Несмотря на всю жуть, ведь эти «артобьекты» были когда-то живыми людьми, я невольно залюбовался ими, как настоящими произведениями искусства. Похоже, ценить настоящую красоту отпрыск Марены умел. И сохранял её вот таким противоестественным способом.
Его бы психологу хорошему показать — не иначе во всем виноваты детские психические травмы и комплексы. И его стремление к прекрасному в нормальное русло направить. Хотя, чего это я? Не надо забывать — они не люди, ни Мара-Марена, ни Хлад, ни Духи Стужи. К ним обычные человеческие понятия порой совсем неприменимы, и никакой мозгоправ не поможет. А помочь сможет лишь только тотальная зачистка.
— Да, Хлад вырос безжалостным и бессердечным, — продолжала делиться со мной своими воспоминаниями Снежная Королева. — Но тогда мне была на руку эта жестокость. Ибо, подчиняя новые племена и народы, как еще заставить их поверить в твои силы? Но это было давно… Очень давно, старик…
Мара на мгновение замолчала и прикрыла глаза. Похоже, что ностальгия по тем временам её здорово достаёт, а излить душу и некому в этом замкнутом мирке. Вот нам с Матроскиным и «свезло».
— Сейчас, как ни странно, — голос Снежной Королевы звучал подобно хрустальному перезвону, — я была бы даже довольна уступить без боя завоёванные территории одному из своих врагов… Тому витязю на белом коне в крыльчатых червонных перчатках и с огромным круглым золотым щитом в руке… Не могу вспомнить, как его звали? Он был очень красив, этот Солнечный Бог… Его лицо — прекрасно… А его чудесные золотые волосы, рассыпавшиеся по плечам, когда он, запрокинув голову, трубил в свой рог, вызывая меня на схватку, просто кружат мне голову… Если бы мне удалось вернуться туда, я бы не стала вступать с ним в бой. Я бы позволила ему сойти с коня и обойтись со мной как с нежной подругой…
Э-э-э, мать, да у тебя, похоже, запоздалое «бабье лето» началось? Захотелось любви и весны? Сорок пять, сорок пять — баба ягодка опять? Вот только чего сорок пять? Веков или тысячелетий? И кем был, интересно тот самый золотоволосый Солнечный Бог? Уж, не Гиперионом ли? Хотя, нет — скорее всего, какой-нибудь Ярило, Хорст или Сварог. Чего у нас на Руси, своих Богов не было, что ль? Хотя, многие из этих Вершителей частенько на разных землях под разными именами действовали. Паспортов-то у них, хе-хе, чай, не было.
— Ты знаешь, старик, а ведь я умею быть потрясающе прекрасной! — Марена открыла глаза и впилась в меня пронизывающим взглядом. — Ведь внешний облик Бога — это состояние его души…
На мгновение Снежная Королева настолько похорошела, что прямо засветилась неземным светом. А я же поспешно прикрыл глаза — чтобы, так сказать, соблазну не было. Такой божественной красотой могла обладать лишь Истинная Богиня, и штучки у неё «на этот счёт» тоже, несомненно Божественные. Хотя красота у неё такая… своеобразная… холодная и ледяная. Не хотел бы я с даже с такой умопомрачительной красоткой ложе делить.
— Я так одинока, старик! — со страдальческим видом произнесла Мара. — И мысль о том, что всё скоро кончится, сводит меня с ума… Я ведь и не жила еще совсем!
Ну, да, кому и тысяча лет — не возраст. Однако, если вдуматься, даже многие люди, дожив до седин, так и не жили никогда полной жизнью.
— Постой, Хозяюшка! — Я открыл глаза, с удивлением уставившись на истомившуюся одинокую бабу, так никогда и не познавшую настоящей любви и ласки. Жутко красивую, гордую, сильную, властную, но вместе с тем — глубоко несчастную довольно возрастную женщину. — А с чего ты вдруг решила, что всё скоро закончится?
Немного помолчав, она сказала:
— Перед самым мои заточением в этом месте, посетила меня Макошь с рожаницами…
— С Долей и Недолей? — неожиданно подал голос молчавший до этого кот.
— Обе были, — кивнула Марена, криво усмехнувшись.
— Предсказывали чего? — поинтересовался Матроскин.
— А они без этого в гости и не заявляются, — недобро блеснула Мара своими пронзительно льдистыми глазами, вновь возвращая себе облик злобной старухи.
— По глазам вижу, совсем не добрые то вести были? — предположил я, вздохнув с облегчением.
Присутствие уродливой старухи, пусть и страшной, как смертный грех, переносилось куда легче, чем «соседство» с идеальной красавицей-Богиней, просто катком проехавшей по моим «мужским инстинктам». Да еще, видать, и Магически усиленным обаянием! А у меня женщины, почитай, несколько десятилетий не было! А ведь я молодею потихоньку — уже не та старая развалина, какой в этот мир пришел.
— Совсем недобрые… — Мотнула головой старуха. — Предрекли провидицы, что сгинут старые Боги, низринуты будут со своих сверкающих вершин, утратив былую Силу и влияние на смертных… Забудут их люди, а нет ничего страшнее для Божества, чем забвение… — Закончила она свою тираду грудным свистящим шепотом.
От услышанного я немного оторопел. Мне на память пришел эпизод одного рекламного ролика: мужик начал отмечать Новый год, а с подарками заявился на 8-е марта. Где был? Пиво пил! А мужики-то не знают…. Так и запертая в этом уединенном мире древняя Богиня, была не в курсе того, насколько изменился «внешний мир».
— Так это, Хозяюшка… — Я даже немного замялся, не зная, как сообщить Бабе Маре это пренеприятнейшее известие. — Уже всё… — Так и не придумав ничего лучшего, «виновато» развел я руками.
— Что всё, старый? — раздражённо бросила Повелительница Стужи.
— Всё, значит всё, — решительно произнёс я, — не осталось больше в мире Богов, Титанов и Асуров! Ни в Землях Порядка, ни на Кромке, ни в Землях Хаоса! — окончательно припечатал я Снежную Королеву неутешительными для неё сведениями, умолчав при этом, что последних представителей этих «высших сущностей» я же и уничтожил.
— Как, не осталось? — испугано ахнула карга, вновь на мгновение превратившись в непередаваемо прекрасную ледяную красавицу.
Но
