налетает на него, врезаясь ладонями в плечи, Чарли уже почти смеется.
Реальность сыпется вниз мелкой крошкой. Мельчайшими осколками, которые больно царапают легкие Адрии изнутри, не давая вдохнуть полной грудью. Не позволяя пошевелиться, чтобы не выдать своего присутствия. Но он видел. Чарли все видел.
Адрия не слышит их слов, не видит лица Лайла – лишь его фигуру, которая посреди темной парковки наступает на приятеля. Роудс не двигается, не решается раскрыть дверь, чтобы ворваться в эту новую реальность, потому что не хочет слышать. Она знает, что они могут сказать. Кричащие издевки Чарли. Унизительные оправдания Лайла. Ничего из того, что она хотела бы услышать. Все, что она хочет, – лишь замереть в уютном тепле машины, оставить происходящее где-то далеко вне себя. Но она не может. Прямо сейчас в десятке метров оба этих человека унижают ее. Только ее.
Адрия выскакивает из машины, и призрачное тепло, согревающее губы минутами ранее, окончательно испаряется в ночной прохладе.
– Я так и знал. – Чарли хохочет, и его голос звенит самодовольной радостью. – Дикарка и наш чемпион!
– Заткнись, Чарли. – Тихое рычание Мартина усиливается, когда Адри неуверенно приближается. С первых секунд происходящее отзывается в ней тошнотой.
– Бог мой, – Чарли не унимается, несмотря на то что Лайл наступает. – На свиданки ты ее тоже водишь? В окружную тюрьму, чтоб привычнее?
Чарли находит собственную шутку смешной, и его смех вновь будто взрывается осколками в воздухе.
Мышцы Адрии напрягаются в ответной реакции, нервная судорога гуляет по телу, не находя выхода. Она не может подобрать слов, чтобы ответить. Не здесь, не сейчас, не с этими алыми следами на шее. Их не разглядеть в темноте, но Адрия знает, что они есть. Они настоящие. И эти следы словно делают ее пустой, высасывая из нее силу, злость, все реакции.
Зато реагирует Мартин.
Он хватает Чарли за грудки, и Адри буквально слышит, как смех парня обрывается на резком выдохе.
Адрия видит профиль Лайла и видит, как его лицо искажается в гневе. Очерчиваются уже знакомые углы и линии. Со стороны это выглядит еще более угрожающе и напоминает Адри другую сцену – когда Мартин наступал на нее саму у стадиона, в пылающей злости не видя никаких преград. Только тогда он защищал брата, а кого он защищает теперь? Точно не ее.
– Только попробуй кому-то сказать, – цедит Лайл сквозь плотно сжатые зубы.
Адри невольно отшатывается от его слов, от этой сцены, зная, что сказала бы то же самое. Но то, как это говорит он, ей не нравится. Не нравится сила, которая сосредоточена в руках, в пальцах, которые крепче сжимают кофту Чарли и грубо встряхивают его за грудки. Эта сила неуправляема. Когда Чарли дергается, Мартин разворачивается к ней лицом, позволяя разглядеть, как черная муть в его глазах мешается с этой силой, превращаясь во что-то страшное.
Но у Чарли другое мнение на этот счет. Он ухмыляется, хоть уже и не так широко:
– Боишься, остальные узнают, что замарался? – он с вызовом глядит Лайлу в глаза. – А я-то думал, чего ты такой дерганый? Пропускаешь тренировки. Решил было проверить, подумал, что мой друг влип в плохую историю, долги, например, а у него…
Мартин лишь сильнее встряхивает его.
– Лучше заткнись, иначе пожалеешь.
– Ха, – Чарли беззвучно выдыхает, и смешок выходит лающим. – Замарался ты, а страдать мне? Пацанам понравится новость. А твоему папаше, а?
В следующую секунду Мартин Лайл впечатывает лицо Чарли в капот его же машины.
Адрия вздрагивает.
Чарли дергается, пытаясь оторвать голову от нагретого капота, но Мартин только сильнее вжимает парня в железо, склоняясь над ним:
– Если расскажешь кому-то, – рычит он, – я тебя урою.
Адри замирает на этих словах, эхом зазвеневших в голове в угрожающей тональности. Она верит этим словам. Плевать, верит ли им Чарли, достаточно ли он отбитый, чтобы не услышать в них правду, но Адрия верит. И жуткое, дурное осознание накатывает на нее черной волной, подмывая почву под ногами. Она совсем забыла, с кем имеет дело. Мартин Лайл не просто имеет двойное дно. Дно отвратительное, поганое, гнилое, которое скрывает за сияющими шутками и мрачной отрешенностью.
Кто он – этот человек? Что он готов сделать, чтобы не ударить в грязь лицом?
Мартин говорит что-то еще, склонившись к Чарли почти вплотную, но Адрия больше не хочет слышать. Ни слышать, ни видеть, как, оторвав Чарли от капота, Мартин ударяет приятеля по лицу. А потом снова и снова.
Адрия отступает в темноту шаг за шагом и разворачивается.
Даже если Чарли заслуживает это, этого не заслуживает Адрия.
Она набирает темп, пока не переходит на бег. Выбегая на пустынную дорогу, все, чего хочет Адрия, – оказаться подальше от этого места, от этих людей и общественного мнения, которое в очередной раз уничтожит ее, стоит лишь вдохнуть глубже.
Глава 18
На следующий день Адрия не собирается в школу. Долгий час она уговаривает себя встать с постели, но все попытки оказываются тщетными, и Адри только безвольно растягивается на простыни, смятой от беспокойного сна. Ей снится немигающий зеленый крест аптеки, темная парковка и издевательский оскал Чарли, выглядывающий из этой темноты. Снятся последствия ее порочной, пагубной связи с Мартином Лайлом.
Проснувшись, Адрия зарывается в подушки, не позволяя себе думать и возвращаться в реальность, ведь реальность черной сажей мажет все мысли, окутывает Роудс невыносимой тревогой и беспокойством. Но реальность все же пробивается к ней сама – даже сквозь плотный слой отстраненности она настигает Адрию, когда Аманда, сопровождаемая звучным скрипом половиц, поднимается на чердак.
– Что случилось? – обеспокоенно звенит голос тети. – Звонили из школы, сказали, ты не пришла. Уже десятый час, я думала, ты давно на уроках.
– Проспала, – вынужденно и совсем не правдоподобно врет Адрия, утыкаясь лицом в подушку.
– Ты в порядке?
Адрия не отвечает, только нервно вздрагивает плечами, но все же поднимается с кровати, пряча взгляд. Монотонная серость разливается за окном, расползаясь по небу пасмурными тучами. «Не в порядке», – вкладывает в свое немое сожаление Адрия, но продолжает упорно молчать.
– Эй, крошка, – Аманда хмурится.
Адрия понимает, что избавиться от обеспокоенного внимания тети будет сложно, да и оставаться в кровати вместе с мыслями о ночном кошмаре и дальше – невыносимо. Поэтому она, набравшись сил, оборачивается к Аманде с непринужденным, пусть и вымученным видом:
– Я уже собираюсь, – Адрия подхватывает с полок первую попавшуюся кофту. – Не парься. Успею на оставшиеся уроки.
Аманда, судя по лицу, остается не особо удовлетворенной ответом. Она хмурится
