— Может, и так, — равнодушно зевнул Пастухов. Его утомил этот пустой разговор. — Говорю, фиолетово мне, мать-перемать! Сугубо перпендикулярно!
— Тимофей, что же нам делать? — расстроился Шалашов. — У нас через полчаса выход в эфир…
— Так вот покажите в эфире аппарат! — оживился Пастухов. — Очень оригинальная и простая конструкция. Как все гениальное. Сюда вот засылаете рыбу…
— Серега, а чё, давай покажем, — поддержал покорителя стихий оператор, которому давно надоели однообразные интервью с мордастыми людьми во фраках. — Прикольная штукенция.
— Господа, но у нас передача не про рыб, а про кино! — рассердился ведущий. — Не морочьте мне голову!
— Иная рыба, знаете ли, круче любого кино… — загадочно изрек Тимофей.
Возразить было нечего.
— Ну что там у вас?.. — недовольно буркнул Троицкий, услышав в трубке голос Плахова.
— Следуем за вторым, за плешивеньким, — сообщил Игорь. — По ходу дела расскажем, Михаил Демьянович. А ваши пусть дуют за Хомяком.
— Хорошо, — согласился Троицкий.
— Только не трогайте его.
— Как договаривались… — Троицкий криво улыбнулся. Хватит, додоговаривались. Того и гляди матрешку под задницу схлопочешь. Только ментов в свои планы посвящать не следует.
— Быстро за Хомяком!.. — скомандовал Демьяныч Николаю и Диме, отрубая связь.
— Понял, — осклабился Дима. — Сюда его?.. Кажется, сегодня, наконец, будет потеха. Не все ж в дурака играть… с другими дураками.
— Не сюда, Белое Сердце, а на яхту. Соображать надо. И не сейчас, а к вечеру. А пока просто пасите. Контакты фиксируйте. Посмотрим, чем он займется…
Дима и Николай бодро выскочили из «Олимпии».
Хомяк, неторопливо помахивая пакетом и не оглядываясь, медленно двинулся в сторону набережной. Купил мороженое, не торопясь съел его, присев на скамейку.
Дима и Николай прятались за пальмами. Диме тоже хотелось мороженого, но Хомяк, словно издеваясь, расположился со своим фисташковым шариком прямо перед лотком. Съел, вытер руки о штаны и побрел дальше. Остановился у туристической подзорной трубы, бросил монетку и долго высматривал что-то в заливе.
— Сто пудов, на яхту смотрит, — процедил сквозь зубы Николай.
— Ясное дело, — сплюнул Дима. — Щас бы разбежаться — и пендаля ему под жирный зад.
— Потерпи, — плотоядно улыбнулся Николай. — Вечером все тебе будет…
Молодыми людьми овладело приятное возбуждение. Как охотничьими собаками, которые вот-вот догонят и всласть потерзают зайца. Только клочки полетят по закоулочкам…
— Да вот то-то и есть, что слишком жирный, — с сомнением заметил Дима. — Не похож на киллера.
— Отъелся на иностранных заказах…
— А в пакете у него, думаешь, матрешки?
— Уверен.
Хомяк, наконец, оставил трубу. Когда он отошел на достаточное расстояние, Николай быстро подошел к прибору, бросил, не трогая его, евро в щель, наклонился к окуляру… В глаза, естественно, бросились большие буквы «Мрия».
— Ну, шакал… — цыкнул Белое Сердце.
Тем временем такси, в котором сидели Плахов с Роговым, следовало по узким улочкам Канн вслед за автомобилем агента Переса.
— Только вот что мы Демьянычу про Анри скажем? — рассуждал вслух Рогов. — Не сказать же, что упустили. Тогда конец операции.
— Подожди паниковать, — рассудительно заметил Плахов. — Посмотрим, куда он…
Машина долго ехала через весь город, пока не остановилась в пустынном квартале, куда Вася с Игорем еще не забредали. Припарковавшись у супермаркета, Анри двинулся в глубь квартала. «Убойщики», нацепив для маскировки маски поросят, которые с утра раздавали на набережной ввиду рекламы все того же мультфильма, со всей осторожностью следовали за ним. На тихой улочке Анри огляделся.
— Глянь туда, — шепнул Игорь. — Кактус на балконе. Точно такой же. Никак еще одна конспиративная…
— Повезло…
Из-за угла на Анри наскочила худая длинная брюнетка. Заверещала на всю улицу:
— Анри, мон амур, чтоб ты сдох, как собака!.. Где ты шляешься?! Я шатаюсь здесь уже двадцать минут, словно парижская прошмандовка…
— Тише, Сусанна, тише, — стал успокаивать Перес брюнетку, оглядываясь по сторонам. — Что ты горланишь на всю улицу?
Он увидел поросячьи пятачки и вздрогнул.
— Анри, сладкий хрен, ты уже совсем! Боишься рекламных свиней, тупое чудовище! Пойдем скорее наверх, я вся иссохла! Ты знаешь, этот ваш Жюль оказался таким грязным животным…
Анри и брюнетка скрылись в подъезде.
— Запиши адрес, Вася, — довольно потер ладони Плахов. — И поехали, надо еще с Тимофеем поговорить…
Офис конторы по продаже волшебного бальзама обнаружился в бизнес-центре «Оптимальный», недалеко от Летнего сада. Еще полгода назад здесь была общественная баня, в которой Жора в прошлом неоднократно спасался, когда отключали горячую воду. Так себе была баня: старая, не слишком гигиеничная, но все же…
И когда успели бизнес-центр отгрохать? Белые стены, все сверкает, кругом зеркала.
В приемной сидел за столом молоденький клерк в наушниках. Закрыв глаза, неслышно подпевал неведомому певцу. Любимов подождал с минуту. Клерк глаз не открыл, а напротив — стал вдруг энергично раскачиваться в такт музыке. Судя по судорожным движениям, это был какой-нибудь рэп.
«Наркоман, что ли, — подумал Жора. — Или бальзама своего нажрался».
Тронул клерка за плечо. Парень очнулся, мгновенно принял деловой вид, снял наушники и поздоровался:
— Вы за бальзамом?
— Да, знаете, хотелось бы… — усмехнулся Любимов. — Вечной молодости.
— И вы ее достойны! — по-рекламному выкрикнул парень. — Вам сколько бальзама? Какого эффекта хотите?
— Ну… а какой максимальный?
— А вот посмотрите на меня, — привстал вдруг юноша. — Мне тридцать лет. А выгляжу на девятнадцать. Вот это эффект!..
Любимов крякнул. Такого наглого вранья он не ожидал.
— Паспорт показать? — словно бы уловил клерк его сомнения.
— Верю-верю… — Жора сам не объяснил бы, почему отказался от удовольствия созерцания клеркова паспорта. Видимо, профессиональный гипноз. — А сколько для такого эффекта надо?..
— Полный курс рассчитан на год. Потом, после перерыва, еще. Упаковки хватает на месяц.
— И почем она? — уточнил Жора.
— Сто долларов. Оптом — скидка. До пятнадцати процентов в зависимости от количества.
— Спасибо, мне в розницу… Только бы подробней узнать, что это за корень.
— Прованский корень жизни, — фальшивый юноша вновь привстал и произнес эти слова настолько торжественно, будто бы по меньшей мере анонсировал появление в бальном зале особы царских кровей.
