из кармана выпал. Наступил случайно, пока с девчонкой возился. Ты зря дергаешься. Она наркоманка, Джек. Небольшая потеря для общества.
– Дай сюда, – оглянувшись, рявкнул он.
Я неохотно протянул ему шприц, не понимая, зачем тот ему понадобился.
– Это инсулин, придурок, – заявил Джек. – У нее диабет. Если она сейчас сдохнет, я тебе собственноручно голову откручу.
Блондинка тем временем ожила, задергалась, издавая странные булькающие звуки. Мы с Джеком растерянно застыли, наблюдая, как девчонка извивается на полу, натягивая капроновые путы на запястьях. Как-то странно, неестественно она двигалась. То выгибалась в спине, то колени к груди поджимала. И колотило ее, как в судорогах. Симптомы здорово смахивали на эпилептический припадок.
– Черт, ее тошнит. – Джек отмер первым и начал молниеносно действовать.
Стянул с головы девчонки мешок и, брезгливо скривившись, выдернул из ее рта пропитанные рвотой трусики. Схватив блондинку за плечи, рывком усадил, похлопал по спине и прислонил к стене. Она снова согнулась, опорожнив желудок на пол, завалилась на бок, жадно глотая воздух.
Небольшая комната сразу наполнилась тошнотворной вонью. Дышать стало невыносимо. Меня самого чуть не вывернуло наизнанку. Вскочив, я открыл все окна, распахнул дверь и вернулся на исходную позицию. С размазанной по лицу косметикой наша проблемная жертва выглядела жалко.
– Жива? – поймав ее затравленный взгляд, спросил Джек.
Она затряслась, с ужасом глядя то на меня, то на него. Но больше все-таки на Джека. Он находился ближе и как-никак оказал первую помощь.
– Лекарство… мне нужно, – забившись в угол, промычала она.
– Прости, милая. Инсулина нет, – приторно-ласковым голосом ответил Джек. Я удивленно взглянул на него, впервые услышав подобный тон. Стянув с дивана покрывало, он смочил один из краев водой, бережно вытер ее лицо и помог сделать несколько глотков минералки из бутылки.
– Спасибо, – проблеяла доверчивая овца. – Мне нужно домой.
– Боюсь, это невозможно, – сокрушенно покачал головой Джек. – А все из-за этого придурка, – он показал на меня пальцем.
– Эй, я бы попросил без оскорблений. – Возмутился я, снова прикуривая сигарету.
– Ладно, Жан не придурок. И он не хотел ничего плохого. Ты же понимаешь? – Джек ласково улыбнулся ей, словно она была его давней подружкой.
– Я никому не расскажу, – умоляюще глядя в его глаза, закивала тупая шлюха. Ага, щас, не расскажет она. Я рассмеялся, сплюнув себе под ноги.
– Понимаешь, милая, ты видела наши лица, – мягко возразил Джек, погладив дрожащую дуру по спутанным волосам.
– Но вы же ничего не сделали. Отпустите меня… Я клянусь, что ни слова…
– Тихо, – Джек прижал палец к ее распухшим губам.
Она молча кивнула, с опаской взглянув в мою сторону. Глаза девчонки остекленели, когда она заметила, как я расстёгиваю пряжку на джинсах и достаю из петель ремень, и протягиваю его Джеку, оставляя конечное решение за ним. Наверное, именно в этот момент она все поняла.
– На меня смотри, – приказал Джек, и теперь его голос звучал совершенно иначе.
Он накинул ремень на женскую шею, обернул несколько раз и затянул концы. Не с целью убить. Пока это была всего лишь игра в запугивание жертвы. Слабо затянутая кожаная петля не лишала ее возможности дышать, но подавляла волю к сопротивлению. Контроль был полностью в наших руках, и девчонка осознавала бесплодность своих попыток избежать неминуемого конца, но все равно продолжала на что-то надеться. Возможно, даже молилась про себя, призывая на помощь всех богов, которых знала.
Блондинка дернулась и рефлекторно втянула кислород. Ее взгляд беспомощно заметался по нашим лицам.
– На меня смотри, – леденяще спокойным тоном повторил Джек. Она с обречённой покорностью подняла на него взор.
– Сколько ты сможешь продержаться без лекарства?
– Пару часов, – всхлипнула она, смаргивая брызнувшие из глаз слезы.
– Нам хватит, – ухмыльнулся я, подходя ближе.
Но девчонка не среагировала на мои слова. Ее внимание было приковано к Джеку. И чем дольше она смотрела, тем шире становились ее зрачки.
– Я тебя знаю…, – неожиданно прохрипела девчонка, распахивая полубезумные от страха глаза.
– Заканчивай с ней. И убери тут все за собой, – неприязненно бросил Джек и, резко поднявшись, направился к выходу.
– А ты? – изумленно бросил я ему в спину, не веря, что он может просто так уйти.
– А у меня гребаный день рождения, и я собираюсь отметить его в другом месте, – злобно прорычал Джек и вышел на улицу, яростно захлопнув за собой дверь.»
Звонок на мобильный вынудил Кэйт отвлечься от чтения, которое, к слову, давалось ей с трудом. Мысленно она то и дело возвращалась на залитую солнцем лесную лужайку с сиротливо стоящим охотничьим домиком. Прошло несколько часов, а Кэтрин так и не отошла от шока… и разочарования из-за того, что ей не удалось осмотреть обветшалый дом изнутри. Тернер в категоричной форме заявил, что им пора возвращаться. Подошло время приёма лекарств. Больной ждать не может, пока она утолит свое неуемное любопытство. Возражать и настаивать было глупо. Поэтому пришлось разворачиваться и возвращаться обратно.
– Да, – ответила Кэйт, не посчитав нужным взглянуть на экран.
– Поднимись, пожалуйста, в кабинет. Мне нужна твоя помощь, – раздался в динамике голос Клэйтона. По телефону его глубокий низкий тембр звучал немного иначе, но все же не узнать его было невозможно.
– Что-то случилось? – встревожилась Кэтрин, но Клэй уже отключился.
Оставив книгу на круглом столике, Кэтрин поднялась из кресла, прошлась взглядом по комнате и посмотрела на часы. Десять вечера. Интересно, что Тернеру могло срочно понадобиться от нее в такое время? Для работы поздно. К тому же он сам сказал, что сегодня у нее внеочередной выходной. Тем не менее игнорировать просьбу было неловко, а согласно условиям контракта – чревато последствиями. «Прочие требования» никто не отменял.
Взглянув на себя в зеркало, девушка на скорую руку пригладила волосы и расправила подол легкого летнего сарафана на бретельках. Ткань местами немного помялась, но ничего критичного. Хорошо еще, что она не успела облачиться в пижаму.
Покинув комнату, Кэйт быстро преодолела один пролет и, постучав для приличия, уверенно зашла в ярко освещенный кабинет, напоминающий один из многочисленных современных офисов «Глобал Пресс». Однако сравнение было не в пользу последнего. Святая святых Горгоны существенно уступала размерами и уникальной лаконичностью интерьера творческой обители Миллера.
– Клэйтон, – громко позвала Кэтрин, прикрыв за собой дверь.
Осмотрев кабинет, она наткнулась взглядом на зияющий проем в стене. Значит, Тернер ждет ее там. По спине побежали мурашки. Тревожное чувство защекотало в области солнечного сплетения. Конечно, она не забыла, что сама сердобольно предлагала свою помощь в случае необходимости как Тернеру, так и Лори, но почему-то была уверена, что они по привычке предпочтут справляться сами.
– Кэти, зайди, – подал голос Клэй.
Морально собравшись и сделав глубокий вдох, девушка решительно шагнула в стерильную коморку Миллера. Свет здесь был ярче, чем снаружи, и Кэти с непривычки сощурила глаза. В нос ударил специфический запах медикаментов и антисептика и моментально запершило в горле. Клэйтон стоял к ней спиной, склонившись над Робертом. Поправляя подушку под его головой, он что-то тихо ему рассказывал, а тот как всегда слепо смотрел в потолок.
Кэти отметила, что Тернер успел сменить костюм, в котором был на ужине, на темно-синие джинсы и черную футболку. Повседневная неофициальная одежда смотрелась на нем странно и непривычно. Он выглядел заметно моложе и не так претенциозно, как обычно.
Девушка невольно задалась вопросом, сколько ему лет. Вряд ли он намного
