лавки.
– И все же ее покупают, – с любопытством взглянула на мужчину.
– Покупают. В основном богатые горожане, – кивнул Рамис, – А вон и дом плотника.
Сурж был прав, мимо такого деревянного шедевра было просто нереально пройти мимо.
– Мастерская находится чуть дальше, ближе к лесу, – отвлек меня законник от дома, который я рассматривала, открыв рот.
Пока мы шли вдоль улицы, мужчина терпеливо отвечал на мои вопросы и рассказывал, что и в каких лавках можно купить. Оказывается, не все здесь лавки пригодны и к проживанию. В большинстве из них лишь изготавливали продукцию и торговали, закрывая лавку на ночь. Все дело было в запахе, который невозможно было вытравить из помещения и постоянно в нем проживать было невыносимо.
Купив в мастерской десяток листов бумаги, заказала и журнал для пекарни, по образцу, который пользовался успехом у богатых горожан. Судя по всему, они часто приобретали такие журналы для ведения расходов. Конечно, листы в нем не были разлинованы и можно было спокойно вырывать их из журнала, но я решила приобрести бумагу для рисунков отдельно.
Карандаши или как их тут называли скрежи, мы купили уже на обратном пути.
– Когда вы вернетесь в город? – поинтересовался Рамис, когда мы покинули рабочий квартал и вышли к тому месту, где впервые встретились.
– Надеюсь, скоро. Нужно разобраться с некоторыми делами, да и без мебели в лавке делать нечего, – задумчиво ответила, прикинув, сколько времени у меня может занять вся подготовка пекарни к работе.
– Я буду ждать вашего возвращения, Далия. С нетерпением, – серьезно произнес мужчина, а я достала из корзины багет и передала его Рамису.
– Еще увидимся, – развернулась и пошла в сторону площади, где меня, наверное, уже заждались Деник с Ладяной.
Глава 36
В таверну, в этот раз мы вернулись глубокой ночью, вокруг, хоть глаз коли, ничего не видно.
– Деник, нам нужно поставить перед таверной какое-нибудь освещение. А то, постояльцы будут проезжать мимо, не заметив в темноте наше здание, – выбираясь из телеги, сонно бросила я.
– Можно поставить высокие факелы, нужно поглядеть, на какую высоту, чтобы огонь было заметно с дороги, – ответил мужчина, помогая выбраться из телеги сонной дочери.
– Согласна. И не стоит ставить их слишком близко к таверне, – заметила я, постучав в закрытую дверь, – Санта, открывай, это мы.
– Ой, вы чего же в самую темень-то поехали? – спустя какое-то время, дверь распахнулась, и женщина впустила нас с Ладяной внутрь. Деник остался во дворе распрягать лошадь.
– Лучше так, чем ночевать на том постоялом дворе, – буркнула, пропуская вперед Ладяну.
– Детка, как ты и велела, никого в помывочную не пускали, – отчиталась Санта.
– Не поняла…– тряхнув головой, попыталась избавиться от сонного состояния.
– Так постояльцы с утра въехали. Вот и говорю, в помывочную не пускали. Да́рушка мой сам воды им натаскал, – пояснила Санта, кутаясь в старенький платок.
– Много? Постояльцев? – все еще никак не придя в себя, путанно спросила.
– Так пятеро. Три комнаты заняли. Но ты не переживай. Плату я с них за комнаты сразу взяла. А обед им сынок в комнаты носил, и они тоже заплатили. Сразу, – Санта даже кивнула, подтверждая свои слова.
– Ух, ты! А надолго? Не сказали на сколько дней? – сон, как рукой сняло.
– Пока на два дня. Они за мясом в деревню приехали. Далия, а нам ведь тоже мяска-то надо. То уже заканчивается…
– Завтра… Ой, нет, сегодня съезжу, – тихо произнесла, прикинув, сколько денег отложить на покупку мяса, – Спасибо, Санта, что бы я без тебя делала? Иди отдыхай.
– Ох, чуть не забыла! Уланка приезжала, привезла весь заказ, – вспомнила Санта, прежде чем покинуть зал.
А я уже окончательно проснулась и сомневаюсь, что стоит ложиться. У меня снова громадье планов и нужно все, как следует обдумать. Опять же, Улане сделать новый заказ для пекарни или вернее, для городского дома. Поговорить с мельником, спросить у кузнеца про пресс, решить вопрос с пивом… А еще мясо…
У всех вошло в привычку зайдя в зал, мыть руки. И как-то это правило так быстро прижилось, что я уже и не обращала внимания на «своих», а вот «гостям» понадобилось время, чтобы привыкнуть к этому правилу таверны.
Утром, когда я уже приготовила на завтрак дранники со сметаной, опробовав терку, изготовленную для меня кузнецом, испекла несколько булок ржаного хлеба в новой форме и обжарила домашние колбаски с чесноком и приправами, постояльцы спустились в зал.
И если домашние колбаски их порадовали, драники удивили, то хлеб вызвал восхищение несмотря на то, что он был из ржаной муки. Я мысленно потирала руки, ряды поклонников моей выпечки росли с каждым днем.
За мясом мы отправились на трех телегах. К слову, в темноте ночью я даже не заметила их во дворе. И это было большим плюсом, следовательно, места было достаточно для приехавших на повозках и желающих остановиться в таверне.
Пока мужчины ходили по дворам в поисках желающих продать туши, я направилась к кузнецу, который наконец изготовил для меня механический пресс. А на мой вопрос, где я могу купить говяжью или свиную тушу, свистнул своего младшенького.
И в короткий срок я стала обладательницей двух разделанных туш, которые погрузили мне на телегу старшие сыновья кузнеца. Пока мои постояльцы шлындали по дворам, я успела забежать к Улане и сделать несколько новых заказов. Подушки, одеяла и матрасы для городского дома.
Здесь постельные принадлежности выйдут гораздо дешевле, чем в городе. К тому же, зашла к плотнику, мне нужна была утварь для пекарни, да и так, по мелочи, не тащить же мне все необходимое из таверны. И только потом вспомнила про мельника, с которым мне еще нужно было обсудить доставку муки в город.
Спустя, примерно, часа два, мы подъехали к таверне, где Деник и Да́рушка уже установили высокие факелы перед въездом. Перетаскав туши на кухню, мужчины отправились на поле за высохшим сеном.
Санта в это время готовила обед. Макароны с котлетами из свино-говяжьего рубленного фарша. Ладяна помогала мне разделывать туши и пересыпать часть мяса солью, а вторую часть мы планировали закоптить.
Мне не терпелось испробовать пресс и приготовить масло, но здесь нужна была грубая мужская сила. Поэтому я ждала возвращения мужчин, а
