тринадцатилетней девочкой.
— Хоть я и справился с восемью солдатами, — Галахад сделал глубокий вдох и на выдохе произнёс, — а человеку-лягухи в канализации я проиграл…
Девочка помрачнела.
— Мария, послушай, мы будем использовать наши страхи и наши сомнения, чтобы сосредоточиться в самые тяжёлые моменты. Мы отдадимся своим возможностям и талантам. А там…будь что будет. Я не хочу врать тебе, да и ты сама уже всё поняла. Шансы наши невелики. Хоть ты с десяток рыцарей таких, как я, завербуй.
— Да, — выдохнула Мария. — Это я поняла, но хотела услышать от тебя.
Мария протянула руки к своей порции вяленого мяса. Еще мгновенье, и маленький кусочек пропитался слюной на языке, медленно тая.
— Но король же, — продолжила она, — он нас ждет. Неужели он не поможет нам пройти к нему?
Галахад лёг на своё одеяло и положил под голову подушку, набитую сеном.
— Ты видела его во сне. Он сказал тебе это во сне. Мы не можем полагаться на то, что тобою увиденное — чистая правда. Человеческий разум обмануть легче всего.
— Ой, — Мария подскочила, — Мы Маркиза не покормили.
Галахад приподнялся с намерением пойти к лошади.
— Стой, я сама, — протянула руку девочка.
Она подошла к коню, привязанному к дереву, и стала рыться в сумке, которая была привязана к седлу. Попутно поглаживая животное второй рукой. Наконец, горстка пшеницы оказалась в руке Марии. Она подошла к голове Маркиза и подставила ему зерно. Он ел очень аккуратно для коня, от того девочка полностью ему доверяла.
— Но Хельмут использовал магию, — продолжила Мария, отвечаю Галахаду, — неужели мы и ей не можем доверять?
Рыцарь перевернулся на бок в сторону девочки, кормящей коня, и горько улыбнулся.
— Ей нельзя доверять в первую очередь.
— Почему? Как ей нельзя доверять? В случае с Хельмутом и подобными магами, она же часть их тела, души.
Маркиз поднял глаза на девочку, и та содрогнулась. Ей показалось, что он отозвался на слово «душа».
— Именно поэтому ей нельзя доверять.
— Может быть, ты и прав, — Мария опустила пустую и мокрую от слюней руку, — это было так странно, в этом сне или видении, в который меня погрузил Хельмут. Я была…не только собой, но ещё и женщиной, — девочка повернулась к Галахаду, ощущая прилив сил после своих слов. Она будто предстала перед рыцарем в первый раз. — Я была высокой и такой храброй. В моей сердце не было ни страха, ни сомнений. Я будто родилась заново. — Мария нахмурилась. — Хельмут сказал, что женщина, которой я себя ощущаю — это королева Волариса Мария. Он считает, что мы с ней связаны. Я была королевой. Я чувствовала жар, исходящий от Якова. Это была страсть. Я никогда её не испытывала, но там, в том сне, я точно знала, что это такое. Я отвечала ему взаимностью. Я любила его, — девочка развела руками. — Что это за сообщение такое? Это не призыв о помощи. Иногда…я смотрю в своё отражение на воде и не понимаю, кто передо мной. Хельмут и его магия говорят о попытки королевы или короля, или ещё кого-то, призвать меня на помощь, но тут должно быть что-то ещё. Неужели они рассчитывает на мою помощь? Тринадцатилетней девочки? И почему королева никогда не приходит в моих кошмарах? Почему всегда король? Я должны быть связаны с ним, а не с нею. Мне кажется, я начинаю её ненавидеть за это, — закончила Мария уже негромко.
Темнота вокруг сдавливала её и пугала. Ей казалось, она кричит в пустоту, будит что-то спящее в лесном сумраке. И даже рыцарь не в силах этому противостоять, ни Маркиз унести прочь. Она может только встретить с ним лицом к лицу.
— Мария? Ты в порядке? — Галахад встал с одеяла.
— Что? — её живот скрутило, она почувствовала тошноту.
— Кошмары?
— Нет, они приходят лишь во сне.
— Ты уверена? Ты выглядишь так, будто только проснулась и говоришь так же протяжно.
— Я сказала, что в порядке, — отрезала Мария, проходя мимо рыцаря и ложась на простыню. — Мне нужно отдохнуть, — добавила она уже спокойнее и повернулась лицом к лесу, подальше от Галахада.
— Это происходит не в первый раз?
Мария промолчала. Она лежала настолько неподвижно, что именно этим себя и выдала.
Галахад лёг обратно на своё место. Закинул руки под голову.
— Это больше не сны, а видения, — сказал он. — Возможно, это из-за того, что мы приближаемся к Воларису. А может…это неизбежное влияние кошмаров на твой рассудок.
— Галахад, прошу, мне страшно. Я не хочу об этом говорить.
— Если мы не сбавим темп, то будем в Воларисе через неделю. Там всё и закончится.
Глава шестнадцатая
На утро вечернюю тему никто не поднимал. Оба уже к этому привыкли, к слабостям друг друга. Они столько времени проводят вместе в пути, что скрывать свои страхи становится в тягость. И время от времени, эту ношу нужно облегчать. Тем более на пути к Воларису. Если что-то хочется произнести — тянуть нельзя.
Сам путь в начале второй недели проходил так же тихо и гладко, как на протяжении первой недели. Складывалось впечатление, что жизнь давала им передышку. На дороге никто не встречался. Впереди не было ни деревень, ни городов. Серебрадэн был ближайшим городом к Воларису. Это было одной из причин, почему Боромир так сильно хотел разузнать о произошедшей трагедии.
— Мы на чьей земле? Всё еще принадлежащей Боромиру? — спросила как-то Мария, когда они скакали поперёк поля.
— Да, — отвечал Галахад.
— Много что-то бесхозной земли. Никто не приходит сюда из-за близи к Воларису?
— Всё верно. Строить здесь ничего не будут. Пока есть Воларис.
— И всё же я не могу понять, как это возможно, чтобы никто за сто лет не имел представление о произошедшем. Ни у кого даже идей нет?
— Идей куча. Кто-то заполнял ими целые книги. Не зря рассуждения о Воларисе хорошо продаются и до сих пор. Каждый хочет прикоснуться к тайне. Вставить своё слово.
— И что же они пишут?
— Это может быть такая магия, а может быть такая магия. А потом начинается разбор магии на всю книгу. Скука смертная.
— А можно подробнее,
