Купер» принимал участие в гражданской войне в Испании в качестве военного советника командующего Мадридским фронтом. Однако в мае 1937 года неожиданно вернулся в СССР, где занял пост начальника Артиллерийского Управления РККА, сменив арестованного за день до того комкора Ефимова. Летом 1939 года во главе комиссии прибыл в район боёв на реке Халхин-Гол для помощи комкору Г. К. Жукову в вопросах применения артиллерии. Его попытки вмешиваться в командование войсками 1-й армейской группы в критический момент боя привели к тому, что нарком обороны объявил Кулику выговор и отозвал в Москву. Принимал участие в подготовке армейских и артиллерийских частей к злосчастной для Советского Союза зимней войне. Несмотря на провальное начало войны, Кулику Григорию Ивановичу по ее итогам были навешены маршальские звезды и присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда». В самый канун нападения Германии, девятнадцатого июня 1941 года, он был освобожден от должности начальника Главного Артиллерийского Управления РККА, после чего его карьера неизбежно должна была покатиться вниз до самой расстрельной стены. Но помешала война, в Основном Потоке продлившая этому человеку жизнь на долгих девять лет.
В противоположность скороспелому но до поры неубиваемому «классовому» выдвиженцу Кулику, которого несколько раз снимали «за развал», а потом снова посылали «на укрепление», генерал Карбышев по происхождению был кадровым офицером царской армии и потомственным дворянином из сибирских казаков. Благодаря высокообразованной матери он с детства одинаково хорошо говорил без акцента и думал на литературных русском, татарском, французском и немецком языках. С детства проявил качества лидера: под его руководством казачата строили крепости (зимой из снега, в другое время из земли) и штурмовали их. Его старший брат Владимир оказался замешан в революционное движение (умер в заключении от туберкулеза, поэтому юного Дмитрия не приняли в Сибирский кадетский корпус на казенный кошт, разрешив обучаться за плату. Через два года обучения за успехи в учебе его зачислили полноправным кадетом, и закончил он учебу с отличием, первым из своего курса. Поступил в Николаевскую инженерную академию, закончив ее девятым из всего курса. Как офицер телеграфной роты, принимал участие в русско-японской войне, заслужив пять боевых орденов и три медали. В 1906 году поручика Дмитрия Карбышева обвинили в революционной агитации среди солдат. Наказание по тогдашним «столыпинским» порядкам - военно-полевой суд и расстрел. Но молодого офицера оправдал офицерский суд чести, пославший жандармов по известному русскому адресу. В 1911 году штабс-капитан Карбышев с отличием окончил Николаевскую военно-инженерную академию, после чего принимал участие в совершенствовании обороны Брестской крепости. В первую мировую войну воевал в составе восьмой армии генерала Брусилова - сначала в должности инженера дивизии, а потом и корпуса. В начале 1915 года участвовал в штурме крепости Перемышль, где был ранен в ногу. За храбрость и отвагу получил орден Святой Анны второй степени с мечами и чин подполковника. В 1916 году был участником знаменитого Брусиловского прорыва. В декабре 1917 года вступил в Красную Гвардию, а в феврале 1918 года - в Красную Армию. В Гражданской войне по инженерной части воевал против Колчака, Семенова и Врангеля. Участник боев на Каховском плацдарме и штурма Перекопа. В 1919 году Карбышева наградили золотыми часами с надписью: „Красному борцу Социалистической революции от ВЦИК“. В 1929 году он руководил проектированием ,линии Сталина", а в феврале 1934 года стал начальником кафедры военно-инженерного дела Военной академии Генерального штаба. В 1938 году окончил Высшую военную академию (Военную академию Генерального штаба) с присвоением учёного звания профессора. В 1940 году отвечал за инженерное обеспечение прорыва „линии Маннергейма" и тогда же вступил в ВКП(б), а также получил звание генерал-лейтенанта инженерных войск и научную степень доктора инженерных наук. Таким образом, к 1941 году Дмитрий Карбышев уже считался одним из виднейших специалистов в области военно-инженерного искусства не только в Советском Союзе, но и в мире.
И тут, в самом начале безобразного базарного скандала, инициатором и главным участии-ком которого был красный маршал, все кончилось быстро и радикально. Отдыхающих на дневке пограничников неожиданно и бесшумно окружили одетые в лохматки-кикиморы рослые вооруженные люди самого зловещего и угрожающего вида, которые каким-то образом сумели обойти выставленные майором Здорным посты и секреты. Но это и не удивительно: специальная маскировочная экипировка, тактический грим, а также подготовка сибирских егерей, помноженная на практическую дрессуру лесных лилиток из мира Содома, в лесных условиях давала воительницам Артанского князя сто очков вперед даже перед опытными советскими пограничниками.
- Ша, товарищи, прошу не беспокоиться, только держите руки подальше от оружия, - сказал командир суровых незнакомцев, откидывая капюшон лохматки и расстегивая ворот, чтобы показать петлицы с тремя кубарями старшего лейтенанта. - Вы тут так кричали, что не услышать вас мог только глухой. А это неправильно.
Майор Здорный беглым взглядом скользнул по старшему лейтенанту, в уме просчитал его речь, акцент на слове «товарищи», голосовые интонации и повадки, и сделал вывод, что это действительно советский командир (скорее всего, из армейского ОСНАЗа), а не переодетый немец или там эмигрант. Окружившие пограничников бойцы держат в руках самозарядные винтовки, отдаленно похожие на АВС-36 или СВТ-40, и в то же время майору известно, что ни Германия, ни Италия, ни даже уже побежденная Франция самозарядных винтовок собственной конструкции не разрабатывали, а о существовании американской М1 он был не осведомлен.
И в то же время генерал Карбышев, участник двух жестоких войн, отметил, что старший лейтенант - еще совсем молодой человек, а вот глаза у него волчьи, да и в волосах видна прядь седых волос, будто ему довелось повидать нечто такое, что непереносимо для простых смертных. Также он отметил нетипичное для Красной Армии качество снаряжения, в том числе специальные перчатки с обрезанными пальцами, а так же то, что и у бойцов, и у командира под маскировочными накидками, скорее всего, надето что-то вроде противопульной кирасы.
Маршал Кулик ничего не подумал из-за отсутствия привычки к такому роду занятий, просто он сначала побледнел от испуга, а потом покраснел от переполнявшего его начальственного гнева. Но в этот момент на месте дневки отряда пограничников появился новый персонаж, без боевой раскраски на лице и в полевой униформе с капитанскими петлицами, чуть пониже ростом, чем лейтенант, но шире его в плечах. А еще от этого человека исходило почти зримое ощущение неколебимой уверенности в себе и непререкаемой правоты, отчего Кулику сразу расхотелось скандалить. И тут из-за деревьев, под руки, без особой грубости, другие «кикиморы» начали выводить обезоруженных бойцов, стоявших в секретах.
