бандой, чтобы заранее пресечь подобные попытки в будущем.
Я не был каким-то дворовым парнем, чтобы испытать подобное на улицах. Но раздевалки и коридоры спортивных комплексов в этом плане мало чем отличались от подворотен. Разве что никто не доходил до применения запрещённых приёмов вроде оружия, это считали ниже достоинства профессионального бойца.
Из-за моего роста, из-за того, что всем казалось, что меня можно ушатать одним тычком, а также из-за того, что я никогда не старался особо держать язык за зубами, подобных ситуаций на мою долю выпало немало. Так что я примерно представлял, что будет дальше и что нужно сделать.
— Я — Тим Тарс, — я поднялся с места, нависнув над компанией своими двумя с половиной метрами.
Тут же стало заметно, как некоторые из банды струхнули. И, скорее всего, дело было даже не столько в росте.
Хотя такие как Рахира и её братья встречались редко, одарённые-великаны всё-таки не были для форпостов прямо диковинкой. Я за один этот вечер на улицах форпоста успел увидеть ещё троих или четверых людей, чьи габариты никак не могли быть объяснены одной генетикой.
Но мои ещё больше заострившиеся черты лица, набор острых клыков во рту, очень странные белёсые слепые глаза, длинные когти на руках — всё это никак не способствовало мирному первому впечатлению.
Даже разносчики напитков, наверняка видевшие сотни и сотни довольно опасных и угрожающих типажей, каждый раз при виде меня вздрагивали, как от удара током. И это несмотря на то, что я старался быть максимально дружелюбным и почаще улыбаться. Хотя, может как раз моя улыбка их и пугала…
Ну, не суть. А одарённым из компании Хорида довелось увидеть не доброжелательного, а сурового и недовольного меня. Не удивительно, что первой реакцией почти половины была оторопь.
Тем не менее все они довольно быстро взяли себя в руки, а подошедший ко мне и смело взглянувший снизу вверх прямо в глаза мужчина лет пятидесяти на вид, похоже, вовсе не испугался.
— Тебе есть, что сказать в своё оправдание?
— А за что я должен оправдываться, не напомнишь? — ухмыльнувшись, поинтересовался я.
Ответ вопросом на вопрос против таких персонажей всегда работал более чем успешно.
Вопрос — это всегда инициатива, всегда преимущество, всегда власть. Когда тебя спрашивают на улице: «есть закурить?» — смысл как раз в том, чтобы сходу поставить тебя ниже, заставить оправдываться. Это удобно и это шикарный инструмент воздействия.
При этом если тем курильщикам ответить не: «Я не курю», а уверенным голосом переспросить что-нибудь вроде: «А что, своего не носим?» — с большой вероятностью инцидент будет исчерпан. Потому что у таких ребят на этом моменте рушится шаблон и они просто теряются.
Теперь уже им надо думать, что-то отвечать, оправдываться, оказываясь в нижней позиции. А снизу вверх большинство слов, даже агрессивных и угрожающих, будет звучать как най Моськи на слона.
К сожалению, сейчас напротив меня стоял не дворовый гопник, а опытный одарённый, способный одним ударом разрушить целое здание. И одного лишь встречного вопроса для того, чтобы стушеваться, ему было явно недостаточно.
— За оскорбления, ложь, нарушение условий сделки, воровство и вымогательство, — не запнувшись даже на долю секунды, отчеканил он. — Достаточный для тебя список?
— Я тебя в первый раз вижу, и ты меня тоже, раз даже не знаешь, как я выгляжу. Так что между нами никаких обид быть не может, правда? А если ты про уважаемого господина Хорида, прячущегося за твоей спиной, то мы с ним несколько часов назад расстались вполне мирно, и по нему не было похоже, что я его как-то оскорбил, или тем более что-то у него украл. Если то, что ты говоришь — правда, то почему он не призвал меня к ответу сразу? Почему не потребовал разобраться в этом деле управление форпоста? Что-то не складывается, не кажется тебе?
В тишине, опустившейся на паб после появления компании, я расслышал немало заинтересованных шепотков. Люди не боялись ни меня, ни Хорида с его бандой, скорее всем просто было любопытно, чем всё закончится.
Пока что я явно брал верх в словесной баталии. Просто потому, что мои аргументы были куда более правдивы и реалистичны и мне не нужно было ничего придумывать.
И Хориду, как бы он ни пыжился, было действительно не суждено победить в этом споре, если он собирался скрывать свои претензии на Руби. А это очевидно для него было предпочтительнее, чтобы не плодить потенциальных конкурентов на алого лиса.
Однако, также очевидно было, что лучше было получить лиса и вместе с ним пару проблем, чем уйти ни с чем. Так что главарь компании, мельком глянув на Хорида и, похоже, получив его молчаливое одобрение, поднял руку и ткнул пальцем в сидящую у моих ног Руби.
— Хочешь сказать, что ты не обещал продать Хориду этого детёныша алого лиса?
По пабу тут же распространилась волна обсуждений. Вряд ли многие в принципе были осведомлены о существовании и ценности настолько редкого животного. И я, уже спланировав свой следующий ход, позволил паузе продлиться чуть дольше, чтобы как можно больше посетителей поняло, в чём дело.
После чего поднял с пола своего лисёнка и посадил себе на голову, демонстрируя таким образом всему пабу.
— Ты про неё? — прикинувшись хлебушком, переспросил я.
— Да! — довольным голосом, в котором уже слышались деньги, которые он получил бы за продажу Руби, воскликнул мужчина.
Я состроил недоумённую физиономию.
— Так это — не алый лис. С чего ты вообще взял, что Руби — алый лис?
Одному Катриону известно, каких усилий мне стоило не начать улыбаться. Хотя я не знал, в каких конкретно обстоятельствах это произойдёт, но я запланировал этот диалог ещё в тот день, когда Хорид только позарился на Руби. И было дико сложно терпеть все одиннадцать дней, слушая как он меня облизывает, прося продать то, чего у меня даже не было.
Своей вины за ложь я вообще не чувствовал. Мы с Хоридом не были друзьями. Это был просто бизнес. А в бизнесе, если ты оказался умнее собеседника и смог его обмануть, то виноват только он.
По сути я даже не считал, что врал Хориду. Просто не развеивал его заблуждений. И выражение лица Хорида в тот момент было поистине бесценным.
Ни он, ни лидер их маленькой банды не стали, как идиоты, вопить о том, что это враньё, что Руби на самом деле — всё-таки алый лис и что я просто пытаюсь отбрехаться. Они оба были опытными людьми и прекрасно понимали, что таким образом в лучшем случае ничего не исправят, а в худшем только усугубят для себя ситуацию.
Однако отразившаяся на лице Хорида палитра эмоций, главной из которых было осознание того, что, вероятно, все его старания были напрасны, была достаточно красноречивой.
Так тебе и надо, ублюдок. Если бы ты сразу рассказал то, что было для нас жизненно важно, я бы даже не подумал так жёстко тебя кидать. А теперь жри.
И пока Хорид молчаливо переглядывался с лидером компании, видимо не до конца понимая, что делать, я решил вбить последний гвоздь в крышку его гроба.
— Я извиняюсь за то, что, возможно, порчу ваш вечер, — начал я, обращаясь на этот раз ко всем посетителям паба сразу, — но, чтобы разрешить наше недопонимание с господами, нам, похоже, необходим специалист по монстрам. Есть ли среди вас кто-нибудь, кто может с уверенностью определить, является ли мой питомец алым лисом, или нет?
Честно сказать, я не слишком рассчитывал на то, что такой спец реально найдётся. Но уже сам факт того, что я был готов провести «независимую экспертизу», косвенно доказывал, что правда была на моей стороне. Присутствующие, включая Хорида и компанию, не могли этого не понимать. Так что, даже если бы ответом мне осталась тишина, я бы уже выиграл.
Однако через пару секунд молчания из дальнего угла паба поднял руку пожилой мужчина лет семидесяти на вид. Он неторопливо и интеллигентно пил в компании двух друзей примерно того же возраста, видимо просто наслаждаясь вечером.
— Добрый вечер, я — Приот Шиенти, учёный-монстролог. Думаю, некоторые из здесь присутствующих могут подтвердить мою квалификацию.
Для меня его имя, разумеется, было пустым звуком. Но судя по прокатившейся по пабу
