Вздохнув, она забралась в горячую воду и потянулась за тем, что колдун назвал «мылом». Зеленоватый брусок, терпко пахнущий древесным мхом, ничуть не напоминал мыльный корень. Намокнув, он сразу стал липковато-скользким, не удержался в руках и плюхнулся на дно – пришлось ловить.
Чтобы отмыть грязь и выполоскать тину из волос, ушло много времени, вода успела остыть. Ярина выбралась из бадьи и, ёжась, пошлепала к кровати. Одежда, которую колдун оставил для неё, оказалась мужской. Добротные штаны, нижняя рубаха из тонкого белого полотна со сборчатым воротом на арсейский манер, темно-синяя накидка со стоячим воротником и вырезами для рукавов. Мягкая, ворсистая, такой ткани Ярина раньше не видела.
Штаны в бедрах были тесноваты, а рубашка с накидкой наоборот велики, но если присмотреться, одежда шла не хуже платья. Только волосы, пока не просохшие, пришлось туго заплести в косу – она ж не русалка, перед кем попало простоволосой бегать. Ярина еще немного потопталась возле зеркала, стараясь не коситься в тот угол, где ворохом на столе лежали загадочные свитки. Так и тянуло нарушить наказ и сунуть туда нос, но она не решилась.
Лучше не заставлять радушного хозяина ждать.
Колдун в гордом одиночестве стоял посреди кухни и с непонятным выражением лица разглядывал рушник. Ярине даже показалось, что у него глаз дергается, но она постаралась избавиться от этой мысли. Глупости! Мало ли, что там человек увидел, больше ее волновало другое. На кухне больше никого не было.
– А где?..
– Ушел.
Обида нахлынула внезапно, и Ярина опустила голову, пытаясь с ней справиться. Ивар не пожелал убедиться, здорова ли она. Молча ушел, бросив на попечение колдуна, которому ни на грош не верил. Хоть она ему никто, и от водяного ему крепко досталось, но сражались-то они вместе. Пришлось стиснуть зубы и приказать себе успокоиться: пошел человек отдыхать, а она навоображала!
Колдун наконец отмер: скомкал несчастный рушник и бросил на стол. Под внимательным взглядом Ярина смутилась, жарко зардевшись. Руки так и тянулись теребить накидку или косу, но мужчина довольно хмыкнул и прекратил глазеть.
– Ужин? Разносолов не предлагаю, домовых тут нет.
Еще бы они у него были, ведь сам всех выгнал! Каково было домашней нечисти, когда хозяева разорвали связь! Но едва она открыла рот, чтобы сказать это, как колдун, словно прочитав ее мысли, перебил:
– Не начинай.
– Я и не начинала.
– Вот и ешь.
Ярина почти ожидала увидеть в чугунке сушеных лягушек или моченые мухоморы. В детстве нянюшка пугала их россказнями про чародеев: как они пляшут голыми при полной луне и варят младенцев, а в иные дни едят такое, что и подумать противно. Из головы эти байки не шли. Но когда она набралась смелости спросить Тильмара, тот хохотал до слез. Правда после заявил, что за весь мир он не ручается, но в Арсее колдуны употребляют лягушек раз в год, на день рождения Хранителя Круга. Вот и думай, то ли правду сказал, то ли пошутил.
Чугунок доверху наполняли клубни. Бледно-желтые с нездоровой синевой кругляши, испещренные черными точечками.
Ярина покатала один на ладони и неуверенно глянула на колдуна, который наблюдал за ней с каким-то нехорошим интересом.
– Они ядовитые?
– Хочешь, первым попробую?
Не желая оскорбить хозяина недоверием, она осторожно откусила кусочек.
Уж лучше бы это были лягушки! Клубень омерзительно хрустел на зубах, на вкус оказался сладковатым, уже в горле разливаясь горечью.
Ярина с трудом жевала «угощение» и мрачно думала: «Отравил, с него станется. Может, это и есть пресловутый мертвый корень».
– Я так и думал. Это у них с головой плохо, а не у меня, – пробормотал мужчина, ощутимо расслабившись.
В ответ на подозрительный взгляд, он только криво усмехнулся, но Ярина решила, что терять нечего и пошла напролом.
– И что это?!
– Картофь. Местный деликатес. Лакомство, чтоб его. – Колдун выбрал клубень пожелтее и с надрывным хрустом откусил сразу половину.
Прожевав, он соизволил объяснить:
– Не знаю, как на самом деле называется эта дрянь, но они тут умом на ней тронулись. Едят и нахваливают. По рассказу старосты, весной мимо проезжал торговый обоз. И вот один купец показал заморскую диковинку… якобы растет, как по волшебству, такой урожай дает, что о голоде забыть можно. Ешь ее круглый год и ничем не болей. Местные весь запас скупили. Целое состояние потратили, чтобы это чудо, – он зло хряпнул ложкой по ближайшему клубню, отчего тот захрустел, – им одним досталось. Нет, купец не соврал. Урожай я сам видел, и про голод тут в эту зиму забыли, но вот вкус… они говорят, что лучше этого ничего в жизни не ели, а у меня от одного вида голова болеть начинает.
Колдун… Гор, надо привыкать звать его в мыслях по имени, говорил тихо, но не хрипел, только переводил дыхание после каждой фразы. Ярина сочувственно слушала эту сердитую исповедь. Нельзя же человека, будь он хоть трижды великий чародей, всю зиму кормить подозрительной гадостью, тут даже самый безропотный взбесится.
Она с тоской взглянула на надкушенную картофь. Та в ответ таращилась на нее дюжиной черных «глазков», напоминая мелкую нежить. Есть хотелось, но не настолько.
Видно, мужчина сообразил, что жалуется. Да кому – глупой девчонке, и резко увел разговор в сторону.
– Скажи, ты ведь в Ольховник ехала?
Вопрос прозвучал громом среди ясного неба. Кухня поплыла перед глазами. Ярина отшатнулась, цепенея от ужаса. Чугунок едва не опрокинулся на пол. Кому она успела наболтать? Про Ольховник здесь кроме домового не знала ни одна живая душа, да и неживая тоже. Мысли читает? Или обман, и он один из тех самых ловчих, которых боялась матушка? Тогда все пропало!
Под нос ткнулась кружка, терпко пахнуло медом и травами. Колдун заставил запрокинуть голову и принялся поить, придерживая под затылок. Ярина судорожно глотала горячий сбитень, стараясь не подавиться.
– Прекрати истерику, дуреха, – хрипло шепнули ей на ухо, отчего по спине поползли мурашки. – Подумаешь, ехала. Чего дергаешься?
От неожиданности горло перехватило, Ярина закашлялась, слабо отпихивая кружку. Гор тут же разжал хватку, уселся рядом как ни в чем не бывало.
– Успокоилась?
– Нет! – выдавила она, ладонями вытирая выступившие на глаза слезы. Главное сейчас – ни о чем не думать. Хоть считать про себя, хоть травы из сбитня угадывать. Руки он будет распускать! Еще бы за косу схватил.
– Перестань ломать комедию! Не читаю я мысли, нужны они мне!
– Все ты врешь! Как узнал, о чем я думаю?
И тут колдун расхохотался, громко и весело. А когда смех прервался кашлем, ухватился за ребра, продолжая давиться смешками.
Ярина покраснела до корней волос, вцепилась в кружку так, что ногти побелели. Правильно ее дурехой назвали, каждый раз себя на посмешище выставляет.
