конверт, в котором тихо шевелилось что-то теплое. Заглянул внутрь и мгновенно отпрянул, поразившись размеру спящего личика. И он боялся встречи с этим крохотным существом и злился из-за него на родителей?.. В один момент все в Руслане перевернулось. Его вдруг накрыла волна острой жалости к брату и одновременно гордости за то, что он теперь не один. Как у большинства ребят из класса, у него тоже кто-то есть…
Вечером Руслан признался Марселю, брат оказался таким маленьким, что его почему-то сразу стало ужасно жалко. Что он сидит сейчас у детской кроватки и следит за тем, чтобы их французский бульдог Бакс не лез к братику, порываясь облизать нового члена семьи. А еще Марсель прав: быть старшим братом — прикольно!
Развод
С единственной племянницей Елена Ивановна не виделась 12 лет. За все эти годы близкие когда-то люди не сделали навстречу друг другу ни шагу, словно вычеркнув одна другую из своей жизни. И вдруг на Радоницу — звонок: «Крестная, можно я к тебе приеду?»
— Ну, приезжай, — обомлела Елена Ивановна, поняв, что впереди у нее бессонная ночь с ворохом тяжких воспоминаний…
Непутевый младший брат Елены Ивановны погиб в пьяной драке, когда его дочери Рите исполнилось шесть лет. Жила молодая семья в частном родительском доме, занимая его лучшую половину. Во второй обитали отец и мать Елены Ивановны, добродушные, уютные старики. Как же они и сестра горевали, переживая утрату! А потом всю свою любовь обратили на горячо любимую внучку и племянницу, оставшуюся без отца. Овдовевшая невестка вскоре встретила другого и переехала с дочкой к новому мужу.
Сначала Рита приезжала к старикам часто. Для них это всегда был праздник. Но чем старше девочка становилась, тем реже наведывалась к родным. Теперь она появлялась только на новогодние праздники, дни рождения или когда на грядках поспевал урожай. Рита дарила деду с бабой открытки, а они вручали ей пухлые конверты с деньгами, нагружали корзинами с фруктами и овощами и вызывали такси.
Родные не удивлялись, а наоборот радовались, что их не забывают, когда Рита просила помочь деньгами сначала на школьный выпускной. Потом — для поступления в институт. Потом — на свадьбу и покупку квартиры. Старики откладывали из пенсий заначку «Для Риты», а тетушка добавляла туда свои премии.
Родители дряхлели, все чаще болели и уже не могли управляться с садом и огородом. Первым слег и ушел дед. После него расхворалась бабушка. Чтобы ухаживать за матерью, Елена Ивановна уволилась с работы и переселилась в родной дом. Бабушка была прикована к постели больше трех лет. Все это время дочь неотлучно находилась рядом. Любимая внучка Рита, у которой сын к тому времени пошел в садик, ограничивалась звонками с вопросами о бабушкином самочувствии и приехала только на похороны.
Завещания старики не оставили. Но наказывали дочери, чтобы вырученными от продажи дома и участка деньгами она поделилась с Ритой. О чем Елена Ивановна и сообщила племяннице, когда в кругу родных отмечали девять дней.
— Крестная, а зачем нам обеим вступать в права наследства и собирать кучу документов? — спросила Рита. — Зачем и тебе мучиться с оформлением, если ты намучилась с больной бабушкой и огородом? Давай я одна вступлю, найду покупателя, а потом мы поделим с тобой деньги.
Елена Ивановна согласилась, тем более что свидетелями разговора за столом оказались двоюродные сестры и соседки. Решили, пока племянница будет вступать в права наследства, тетушка — смотреть за домом и участком. Вид у старого дома оказался нетоварный, Елена Ивановна взяла кредит, наняла бригаду и отремонтировала его снаружи. Погашу вырученными за наследство деньгами, планировала она. А еще мечтала о покупке дачи на правом берегу Волги непременно с балкончиком, чтобы по утрам любоваться плывущими пароходами.
Покупателя нашли, сделку купли-продажи совершили. Однако в день вручения половины денег к Елене Ивановне приехала не племянница, а ее мать.
— Рита заболела, — нервничая, пояснила она. — И велела мне передать твою сумму. 30 тысяч за уход за бабушкой и присмотр дома, думаю, хватит?
— Как тридцать? — опешила Елена Ивановна. — Дом и участок продали же за полтора миллиона!
— Ничего не знаю, — напряглась невестка. — Мне велено передать только это. Лен, ты подумай, зачем тебе, одинокой, деньги? А ребята наконец-то купят себе приличный автомобиль. Все! Разговор окончен, законный владелец всего — Рита.
Елена Ивановна бросилась звонить племяннице. Та долго не отвечала, а потом выдала тетке все, что о ней думала.
— Крестная, зачем тебе деньги? — повторила она слова своей матери. — Ни мужа у тебя, ни детей. Мы же считаем наследство компенсацией за моего отца-алкоголика…И не звони нам больше!
Обида не обожгла — пронзила! Елена Ивановна поняла, что ее развели, как последнюю доверчивую дурочку. Выходит, пока все эти годы она ухаживала за стариками, племянница с матерью «пасли» наследство и вынашивали коварный план? Нет, родные так не поступают! Елену Ивановну охватила жажда справедливости.
— Да, дело имеет судебную перспективу, — поддержал ее адвокат. — Но при условии, что присутствовавшие при уговоре свидетели подтвердят ваши слова в суде.
Однако родственницы Елены Ивановны заявили, что не хотят портить отношения с Ритой. А соседки — совать нос в чужие дела, и судебное разбирательство не состоялось. Елена Ивановна записалась на прием к районному прокурору. Строгий мужчина в форме внимательно выслушал ее и пояснил, что закон в этом деле не нарушен, поскольку тетя не вступила в свои права наследства и даже не попросила у племянницы расписку в простой письменной форме о том важном уговоре.
— Степень доверчивости наших пожилых граждан меня просто потрясает, — возмущался прокурор. — Запомните: в наше время доверять нельзя никому!
Обличительное письмо Рите на работу тоже не помогло, и Елена Ивановна сдалась…
И вдруг — звонок из прошлого. Племянница выглядела подавленной и уставшей.
— Крестная, прости! — выдавила она из себя, протянув тетушке бумажный сверток.
— Что это? — изумилась та.
— Твоя доля за бабушкин дом, — пояснила крестница. — Там, как мы с тобой договаривались, ровно половина. Только ты прости меня, пожалуйста.
Елена Ивановна машинально взвесила сверток на ладони. Легкий-то какой! И из-за него она обрекла себя на годы изоляции от родных и позорную борьбу с ними? Не разумнее было бы ту обиду проглотить и всех простить?
— Выходит, у тебя совесть пробудилась, — уколола Елена Ивановна.
Племянница в ответ разрыдалась: «Сын слепнет, операция не помогла, врачи не могут понять, в чем дело. Мы ездили к ясновидящей, она сказала, это мне наказание за нанесенную кому-то обиду. Крестная, возьми деньги и прости
