он насильно лишил меня невинности, я сглотнула и забралась в нее лицом к стене. В камине потрескивало пламя, но стены и окна покрывал иней. Становилось все холоднее. Люсьен неустанно демонстрировал свою силу издалека, чтобы показать Марселю, насколько он в ярости.
От этого теплело на душе. Покрытое изморозью окно символизировало, что, хоть я больше и не принадлежу Люсьену, он вершит своего рода правосудие за то, что у нас отняли. Прошло всего несколько дней, но я гадала, забрал ли мой знакомый эльф отца Люсьена в эльфийскую лечебницу. Меня мучила неосведомленность о том, связался ли Люсьен со своими друзьями, королем драконов и королем эльфов, чтобы сообщить им новость о том, что королева Найтфолла поглощает силы.
Я задавалась вопросом, удивились ли придворные Люсьена тому, что я так и не явилась в подготовленный к свадьбе дворец.
Я надеялась, что до Люсьена дошла молва о том, что меня увезли и насильно выдали замуж за Марселя. Я не переживу, если он посчитал иначе. Также я подумала о записке от Пайпер, которую сожгла, и помолилась Создателю, чтобы моя мать и сестра выбрались, хотя вера в это была ничтожна мала. В ту секунду, когда мне удастся убить Марселя, мне нужно будет доставить свою семью в безопасное место, чтобы его люди не предприняли ответных действий. Я понятия не имела, будут ли они считать меня своей королевой после смерти Марселя.
Дверь позади меня открылась, и я зажмурила глаза, выравнивая дыхание. Шаги приблизились к кровати, а затем послышался звук опустившейся на пол обуви и, вероятно, ремня.
Кровать прогнулась, и у меня слегка перехватило дыхание. Внезапно руки Марселя обхватили меня, и я, стараясь звучать сонно, что-то неразборчиво пробормотала.
Не прикасайся ко мне! – хотелось прокричать мне. Его рука легла мне на живот, когда он устроился позади меня, прижавшись всем телом к моей спине, и я решила, что должна покончить с этим сегодня. Сейчас или никогда. Я не смогу играть роль жены этого монстра и при этом уважать себя по утрам. Я бы многое сделала, чтобы выжить, но мое достоинство имело свои пределы.
Лежа рядом с мужчиной, который лишил меня шанса быть с тем, кого я на самом деле люблю, я утопала во мраке. Я чувствовала, как мой, обычно жизнерадостный, взгляд на жизнь медленно угасает, когда я представила, что застряла здесь навсегда.
Нет.
Когда дыхание Марселя выровнялось, в моей голове сформировался план. Я не смогла бы заснуть, даже если бы попыталась, поэтому лежала без сна, пока прохладный воздух наполнял комнату, а мои щеки горели от ледяного воздуха. Затем я начала дрожать, стуча зубами для пущего эффекта.
Марсель проснулся позади меня и сел. Он тоже поежился – было действительно зябко, но не так холодно, как я это показывала. Марсель посмотрел на угасающий огонь.
Встав с кровати, он подошел к двери и рывком распахнул ее.
– Разожгите огонь, – приказал он стражнику, стоявшему в дозоре.
Вошел стражник, и я продолжила громко стучать зубами.
– Марсель, прошу, позволь мне отогнать холод, хотя бы ради дворца. Я замерзаю.
Марсель скептически смерил меня взглядом.
– Нам просто нужно больше дров, – настаивал он.
В комнату вбежал еще один стражник. Он был покрыт тонким белым инеем от макушки до пят.
– Мой король. У нас только что произошла первая смерть – старик, фермер на краю нашей границы. Стужа уже началась там и направляется в нашу сторону.
На лице Марселя отразилась паника, и меня в равной мере наполнили надежда и ужас. Надежда на то, что Марсель освободит меня и снимет эти оковы, и ужас от того, что Люсьен отнял чью-то жизнь. Я знала, что это будет давить на него и что он уже почти не контролирует свою силу. Должно быть, он окончательно вышел из себя из-за того, что дворы проголосовали за отделение от королевства и Марсель украл меня. Неужели его отец там, в Зимнем дворце, снова наговорил ему ужасных вещей? Я надеялась, разрази его Гадес, что это не так. Мне больно, что меня не было рядом, чтобы защитить его.
Я встала, скинув с себя покрывала.
– Довольно, Марсель! Больше он не отнимет ни единой жизни. Я единственная, кто достаточно силен, чтобы сразиться с холодом Люсьена.
Марсель выглядел озадаченным.
– Милорд, дети плачут в своих домах, – взмолился страж. – Их слышно, идя по городу. Надо что-то делать.
Марсель посмотрел на мое лицо, а затем на сдерживающие оковы на моих запястьях. После самых долгих десяти секунд в моей жизни он оглянулся на своего главного гвардейца:
– Приведи мне пятерых твоих самых сильных людей. Я собираюсь высвободить силу Мэделин, и мне нужна защита, на случай если она выполнит свое обещание содрать с меня кожу.
Да когда же он уже об этом забудет. Я уже пожалела, что вообще сказала это. Пять опытных, контролирующих меня Солнечных стражей не входили в мои планы.
Я тренировалась вместе с мамой и папой, посылая порывы ветра сразу в нескольких направлениях, но людей никогда не было больше двух.
Однако сейчас середина ночи, а это означало, что они не могли черпать силу от солнца и использовать ее бесконечно. Они могли использовать только то, что было припасено у них с предыдущего дня. Если бы я смогла вынудить их использовать свою силу против меня, но при этом остаться невредимой, то, истощив их, смогла бы свободно атаковать.
Но как защититься от огня, когда твоя сила – ветер? Ветер подпитывает огонь, отчего тот бушует еще яростнее.
Мне нужен Люсьен.
Я подавила пытавшийся сорваться с губ всхлип и пришла к выводу, что я определенно смогу убить Марселя, но после меня одолеют его стражники, и я в итоге буду повержена. Мне совсем не хотелось умирать, я хотела жить, но не позволю Марселю отравить королевство расколом и его сделкой с королевой Найтфолла. Так нельзя. Устраню его, и Люсьен снова возьмет все под свой контроль. Моей семье и Пайпер больше ничего не будет угрожать.
Раздался стук в открытую дверь, и мы с Марселем оба оглянулись и заметили Берди. Она была сонной, но держала в руках толстую мантию.
– Я краем уха услышала стражника. Миледи не должна показываться в неглиже ни перед кем, кроме ее мужа. – Берди посмотрела на короля. – Это неприлично.
О, Гадес, неужели она считает, что меня волнуют приличия в такое время. Я буквально ликовала от того, что меня освободят от этих злосчастных, высасывающих силу оков.
Он был раздражен, но все же жестом пригласил ее войти.
Когда Берди подошла ко мне, она встряхнула мантию, распахнув ее, чтобы я полностью рассмотрела внутреннюю подкладку. Я нахмурила брови, когда заметила угольную надпись на кремовой шелковой подкладке внутри.
Король Зимы здесь, гласила она.
Мои глаза чуть не вылезли из
