— Например, в перчатках?
— Это возможно.
Поллинджер недовольно поморщился, в то время как лицо Билла заметно оживилось.
— Вы также показали, месье Орлеан, что большинство этих смазываний находится на рукоятке ножа?
— Да.
— Человек, вознамерившийся взять в руки нож, держит его в нормальном положении за рукоятку, не так ли?
— Да.
— А на рукоятке эти своеобразные смазывания присутствуют на отпечатках пальцев Люси Уилсон?
— Да. — Эксперт поднял голову. — Однако, сэр, я против того, чтобы это вносили в протокол в качестве характеристики природы смазываний. Я не могу сказать, чем они сделаны. Боюсь, наука не имеет такой возможности. Мы можем только гадать.
— Эти смазанные пятна были на рукоятке в форме кончиков пальцев?
— Нет, не были. Это расплывчатые пятна неправильной формы.
— Они могли быть произведены, если рукоятку схватила рука в перчатке?
— Я же сказал: «Это возможно».
— И эти смазывания расположены поверх отпечатков пальцев Люси Уилсон?
— Да.
— Не является ли это доказательством, что кто-то держал нож за рукоятку после нее?
Француз снова блеснул зубами.
— Не могу этого утверждать наверняка, сэр. Смазывания могли быть произведены и не человеческой рукой. Например, если бы нож был неплотно завернут в ткань и помещен в коробку, а коробка подверглась сотрясению, это могло бы также повлечь за собой подобные смазывания.
Билл вышагивал перед свидетельским местом.
— Вы также показали, месье Орлеан, что отпечатки пальцев Люси Уилсон сгруппированы на рукоятке ножа таким образом, что позволяют предположить, что она взяла в руку нож для нанесения удара. Не кажется ли вам, что это подталкивает к ничем не оправданному выводу?
Орлеан нахмурил брови:
— Простите, не уловил.
— Разве человек не может взять нож просто для того, чтобы посмотреть на него, и при этом отпечатки пальцев будут распределяться в той же последовательности, которую отметили вы?
— О, естественно. Я просто так описал характер расположения отпечатков пальцев для большей наглядности.
— Следовательно, как эксперт, вы не могли бы со всей уверенностью утверждать, что Люси Уилсон использовала нож для смертоубийственных целей?
— Ну, разумеется, не мог бы. Я имею дело исключительно с фактами, сэр. Факт нельзя изменить. Истолкование... — Он пожал плечами.
Билл пошел на свое место, а Поллинджер вскочил на ноги:
— Месье Орлеан, вы нашли следы отпечатков пальцев Люси Уилсон на ноже?
— Да.
— Вы сидели в зале и слышали, что, по свидетельским показаниям, он был куплен всего за день до преступления самой жертвой, что он был найден не в его доме в Филадельфии, а в хижине, в которой он был убит, в оригинальных упаковках с дарственной карточкой, подписанной не рукой Люси Уилсон, а жертвой, с...
— Возражаю! — взорвался Билл. — Возражаю! Это, собственно, не...
— Я закончил, — со спокойной улыбкой проговорил Поллинджер. — Благодарю, месье Орлеан. Ваша честь, — обратился он к судье, — у штата больше вопросов нет.
Билл в отчаянии потребовал снять слова Поллинджера, но показания французского эксперта по отпечаткам пальцев полностью изменили ход дела, и судья Менандер не принял его требования.
Билл пришел в смятение; он был зол и тяжело дышал.
— Ваша честь, защита просит перерыва. Показания последнего свидетеля были полной неожиданностью. Мы не имели возможности более серьезно ознакомиться с материалом допроса и просим таковую нам предоставить.
— Принято, — отозвался судья и поднялся. — Перерыв до десяти утра следующего дня.
Когда Люси увели и присяжные покинули зал, отделение для прессы буквально взорвалось. Репортеры гурьбой бросились к выходу.
Билл растерянно посмотрел на Эллери, затем в другой конец зала, и глаза его сердито вспыхнули. Андреа Гимбол смотрела на него с видом глубокого сострадания.
Он отвернулся.
Эллери дружески взял его под руку:
— Пойдем, Билл, много работы.
* * *
Рыжеволосая женщина нашла Эллери на скамейке Белого дома штата, окна которого выходили на реку. Он задумчиво курил. Билл Энджел с неукротимой яростью вышагивал взад-вперед перед скамейкой. Вечер был душный, небо затянуло дымкой.
— Ах, вот вы где, — бодрым голосом проговорила она, опускаясь на скамейку около Эллери. — Билл Энджел, ты себе ноги сотрешь, да еще в такую духотищу! Вот что я хотела сказать: вся пресса мира смотрит на тебя. Звездный час защиты, и вообще... Я думаю, — вдруг оборвала она себя, — мне лучше заткнуться.
На Билла было страшно смотреть, на осунувшемся лице нездоровым огнем горели покрасневшие глаза. Весь день и весь вечер он занимался тем, что названивал экспертам, рассылал дознавателей, собирал свидетелей, совещался с коллегами и звонил, звонил. Он едва держался на ногах от усталости.
— Ты ни себе, ни Люси не принесешь никакой пользы, вот так выматываясь, — участливо сказала Элла. — Свалишься, а потом какой от тебя толк?
Но Билл продолжал бегать как одержимый. Рыжеволосая репортерша вздохнула и положила ногу на ногу. С реки доносился призывный голос девушки, и ему вторил хриплый смех мужчины. Правительственное здание у них за спиной присело, словно огромная жаба на лужайке. Там давно уже не было ни души.
Билл вдруг воздел руки и потряс ими в затянутое дымкой небо:
— Ах, если б только она сказала мне!
— Что сказала? — спросил Эллери.
Билл застонал от отчаяния.
— Проще объяснение и придумать невозможно — так просто, что даже поверить трудно. Естественно, ей хотелось посмотреть. Развернула обертки и посмотрела. Вот как появились отпечатки пальцев на металлических частях. Красиво, а? — Он коротко рассмеялся. — И единственный свидетель, который мог бы подтвердить ее заявление, мертв!
— Но послушай, Билл, — воскликнула радостно Элла Эмити, — это же очень правдоподобно! Кто не поверит, что подарок от двоих побывал в руках обоих дарителей. Бювар от Джо и Люси, и нате пожалуйста — на нем находят следы отпечатков Джо и Люси. Почему присяжные не поверят?
— Ты слышала, что сказал приказчик из «Ванамейкера», давая показания? Письменный набор был куплен Джо — одним Джо. Упаковщик, перед тем как завернуть его в оберточную бумагу, протер его. Джо один писал прямо в магазине карточку. Ни малейшего намека на Люси, ясно? А что потом? Джо приехал домой? Могу я это доказать? Нет! Правда, он сам сказал мне, что уезжает из Филадельфии на следующее утро, что подразумевает, что он собирался провести ночь с Люси; но подразумеваемое не есть доказательство, а учитывая источник, это косвенное свидетельство. Никто не видел, как он приехал домой вечером в пятницу, никто не видел, как он уехал утром в субботу. Никто, кроме Люси, но трудно ожидать, что предубежденное жюри присяжных поверит неподтверждаемым словам обвиняемой.
