Кто-то из адептов кивнул в знак согласия, другие проигнорировали сказанное. Хаджар не сомневался, что если на кону будет стоят — нарушить просьбу градоначальника и поступление в секту Сумеречных Тайн, то адепты не задумываюсь оборвут жизнь незнакомца.
— Это лично от меня, — чуть печально вздохнул чиновник, видя, что его слова не достигли сердец слушателей. — Теперь правила, установленные нашими достопочтенными гостями. Их озвучит достопочтенный ученик секты — адепт Пустынный Мираж.
Шакх поднялся на ноги и произнес холодным, чужим для памяти Хадажра, тоном.
— Сражаясь сегодня на арене, адептам запрещается использовать энергии реки мира и техники, зависящие от неё. Бой должен быть построен вокруг вашего стиля и мистерий. На этом все. Пусть победить сильнейший.
Впервые за долгое время по зрительским рядам снова послышались шепотки. Кому-то даже показалось, что он ослышался и Пустынный Мираж вовсе не это имел ввиду.
Хаджар же лишний раз убедился в своих предположениях, что секта Сумеречных Тайн обладает какой-то собственной техникой медитации или чем-то подобным. Почему? Просто потому, что все испытания были направлены на поиск весьма специфичных качеств адепта.
Умение использовать весь потенциал своего тела. Способность к адаптации в сложной боевой обстановке. И, теперь, последнее — уровень личной силы, вне зависимости от энергии Реки Мира.
— Они смогли заменить её терной.
Хаджар повернулся к Летее. Обычно спокойная девушка, сейчас ерзала на каменном кресле и едва ли не кусала ногти.
— Что? — переспросил Хаджар.
— Я слышала о таком от стариков в семье, — впервые Хаджар увидел во взгляде Летеи нечто, что можно было воспринять как… жадность. Ту самую жадность, которую испытывают одержимые силой адепты, когда чувствуют возможность узнать что-то новое. Чего уж там — Хаджар частенько замечал подобное и в своем собственном отражении. — О возможности полностью заменить энергию Реки Мира в теле адепта на терну. И построить все техники и мистерии исключительно вокруг терны.
Слова Летеи заставили Хаджара задуматься. В теории разницы между энергией Реки Мира и терной не существовало. Кроме одного маленького нюанса — терна бралась изнутри души самого смертного. Являлась квинтэссенцией его пути развития, его души, воли, сердца и так далее по списку.
Река Мира, с другой стороны — внешний источник энергии. Куда более доступный и простой.
Но что Терна, что Река Мира — это лишь энергия. А энергетическое тело адепта — сосуд. И сосуду, по большому счету, без разницы, чем именно его наполнят. Так что действительно, в теории, возможность заменить энергию Реки Мира на Терну существовала.
Вопрос в другом — зачем.
— Своя сила, молодой генерал, — внезапно произнес Гай. Хаджар же заметил, что храп Шенси на этом моменте затих. — Своя сила всегда… сильней, чем чужая.
Эти слова эхом резонировали в душе Хаджара с мудростью, оставленной ему Травесом. Мудростью, которую он не мог осознать уже на протяжении всей своей жизни. Каждый раз думая, что он докопался до сути сказанных драконом слов, он вдруг понимал, что за обнаруженным слоем смысла скрывается очередной — новый уровень знания.
— С этим я объявляю начало финала нашего турнира Осенних Сумерек!
* * *
Толпа ревела и кричала, приветствуя завершающий этап поединка за первое место между обоеруким копейщиком и горным орком. Они кружили вокруг друг друга — окровавленные и израненные. Их одежды и доспехи превратились в лохмотья.
С топоров орка падали крупные капли крови, а на правом копье наследника крупной семьи Чужих Земель осталась плоть левого плеча орка.
Изломанные, они тяжело дышали и смотрели друг другу в глаза. Без ненависти. С уважением. Но и стремлением победить.
Они бросились в резком выпаде почти одновременно. Окруженные мистериями, готовые нанести последний удар.
Копейщик вонзил перед собой левое копье и использовав его как трамплин, попытался прыгнуть через голову орка, чтобы вонзить второе копье тому в спину.
Обитатель гор взмахнул топором и, падая на колени, пропуская противника над головой, разрубил копье последнего. Он вскочил на ноги, чтобы на развороте срубить голову падающему противнику, но…
Использовав инерцию, полученную от разрубленного древка, копейщик раскрутился в воздухе юлой и с силой вонзил второе копье прямо в живот орку.
Тот зарычал, обхватил древко рукой, выронившей топор, и, роняя кровавые слюни, протянул вражеское копье сквозь собственную плоть. Ошарашенный копейщик не успел разжать хватки и оказался нос к носу с разъяренным орком. Тот замахнулся огромным топором, но… так и не смог его опустить.
Орк умер прямо так — стоя прямо и гордо. Пронзенный насквозь копьем, но не сдавшийся.
Одновременно с тем, как второй топор выпал из лап горного жителя, зрители, последние пять минут сидевшие в тишине, взорвались громом аплодисментов и оваций.
— Шенси, — Иция толкнула плечом контрабандиста.
— Дорогая, а я рассчитывал на приятный поцелуй, а не…
Увернувшись от рукояти кнута, направленной прямо в пах Абрахама, тот вскочил на ноги. Градоначальник уже держал речь.
— Поздравляю Канта Шедела из семьи Летящих Вдоль Травы с победой на турнире праздника Сумереч…
— Прошу прощения! — Абрахам, вскочивший на парапет, легко перекричал градоначальника. — Не хотел перебивать вас, достопочтенный градоначальник, но увы — проспал этот фарс, который вы по непонятной мне причине называете турниром.
— Что вы себе позволяете… — закричал было градоначальник, но его прервал властный взмах руки миледи.
С грациозной ленцой едва проснувшейся кошки, она поднялась на ноги и какое-то время внимательно осматривала Абрахама. Хаджар понимал, что миледи находится на совершенно другом уровне силы и, скорее всего, лучше понимает Абрахама Шенси, чем кто бы то ни было из отряда.
Гай крепко сжал рукоять своей секиры.
Ну, может, почти кто бы то ни было…
— Что ты хочешь этим сказать, старик? — голос её оказался под стать фигуре. Такой же лощеный и тянущийся, как патока.
— Все эти адепты, разумеется, более чем достойны, — закивал Шенси, спокойно расхаживающий по узкому граниту парапета. — Но что за фарс и нелепость. Заставлять адептов Чужих Земель проливать кровь друг другу в память о Короле, который желал для своих земель лишь мира.
Зрители зашептались. Действительно — что за дурная ирония.
— Помнится, — Абрахам приподнял шляпу и почесал седой затылок. — во времена моей молодости на подобных турнирах с адептами бились ученики Сумеречных Тайн. Вот это было зрелище… но, видимо, обмельчала секта, раз прячет свои дарования на балконе, а не здесь, среди нас — достойных адептов.
