Книга Черный Василек. Наекаэль - Никита Воробьев

на крыше он подготовил еще вчера, осталось только ее активировать. По расчетам высоты и площади, ее хватит как раз на весь замок. Сильных колдунов это, конечно, не остановит, зато у солдат не возникнет проблем с толпой лишенных магии учеников. Мимо него, не оборачиваясь, прошел смотритель. Охотник только сейчас обратил внимание на то, что идет по коридору бесшумно, по привычке, а плащ ваэ в сумраке скрывает его почти полностью. Для активации руны нужно вывести кого-то наверх. Он оглянулся в сторону смотрителя, но продолжил свой путь: дотащить бездыханное тело по винтовой лестнице в самый верх незамеченным уже невозможно, Микулу пришлось поднимать всего на один этаж, и то без удачи бы не вышло. Он вздохнул. Когда человек выбирает свою смерть?

— Тук-тук. — Тихо постучал он и услышал внутри копошение. Скрипнула половица, вторая, третья… А потом, будто нарочито медлительно перед его лицом распахнулась дверь.

— Кого в такое время нелегкая приносит? — Со смесью усталости и раздражения донеслось из помещения. — Ой, это ты. — Растерялась Ребекка. — Что-то случилось?

Охотник встретился с девушкой взглядом. На заспанное лицо с широкими синяками под глазами спускались непослушные кудри, а те, что не мешали смотреть, неконтролируемо стояли дыбом от подушки.

— Прости, я… просто хотел тебе кое-что показать. — Медленно проговорил Рейнальд, молясь про себя, чтобы она послала его на все четыре стороны и вернулась к себе.

— Сейчас? — Удивленно переспросила она, и, поднявшись на носки, заглянула через его плечо в коридор, где царил сумрак, а потом встала назад, в задумчивости. — Ну ладно. Только подожди пять минут, мне одеться надо. — Пробормотала она, и шмыгнула назад, захлопнув дверь.

Иногда Охотнику казалось, что он проклят: как бы сильно ему не хотелось обратного, ситуация складывалась ему на руку. Или может дело святой церкви и инквизиции и правда богоугодно, и сам Господь ведет дороги так, чтобы они сходились? Но почему на перекрестке всегда стоит он, переводя живых с одной стороны на другую? Похоже, что цитата, выкрикнутая настоятелем монастыря святой Ольги четыре года назад, оказалась пророческой.

— Ну что, я готова. Куда идем? — Заговорческим шепотом проговорила Ребекка, прикрывая за собой дверь. Ее зеленый сарафан тихо шелестел, а башмаки отбивали какой-то потусторонний ритм.

— На крышу. — Отрешенно ответил он.

Сначала они дошли по коридору до лестницы, под восторженный девичий шепот поднялись до последнего пролета, и, немного повозившись с дверью, вышли на крышу. Ребекка окинула широким взглядом пейзаж.

— Боже, какая красота! — С трудом подбирая слова, выговорила она, выбегая вперед. В этом месте скат был почти горизонтальным, превращаясь в балкон, так что упасть было невозможно. Охотник тоже огляделся: молочно-белая пелена тумана отступала от предрассветного замка на сажень, тонкая тропинка отходила от ворот. По одну сторону от замка в глубине леса виднелась широкая река, над которой сейчас стояло марево, а по другую из чащи поднимался заметно подросший столб пыли. Он зажмурился: сырой прохладный ветер приятно обвивал лицо.

— Даже не верится, что уже скоро все это закончится, да? — Со смесью грусти и восторга сказала девушка.

— Да. — Задумчиво ответил Рейнальд.

— Я все думала, что же будет летом? Как я без… всех вас? — Щеки Ребекки порозовели. — Столько всего за год случилось, я теперь совсем другой человек. Знаешь, домой возвращаться совсем не хочется. Была бы моя воля, я бы и дальше жила тут. Болтала с Анкой, ворчала на Микулу, жаловалась тебе на сложные задания. — Мечтательным тоном продолжила она. — Жаль, что нельзя подольше остаться там, где так нравится. Судьба несправедлива. Могли бы нам разрешить в замке провести это лето, ведь мы все равно вернемся в него грядущей осенью. Тем более сейчас, когда перед турниром сюда съехалось столько людей со всего света. Еду бы я и сама купила. Что ты об этом думаешь?

— Думаю, что перипетии судьбы оплели нас слишком прочно. — Несколько отстраненно ответил охотник. — Кажется, судьбой нам дается один только вектор, направленный вперед, и если однажды не выдержишь, сдашься, и остановишься, или, что хуже, свернешь назад, то потеряешь человечность и станешь марионеткой в ее руках. Свобода воли вкладывается в человека Богом до его первой ошибки. Не думаю, что отказавшегося от своих убеждений, амбиций и целей человека все еще можно причислять к людям. Статичны по природе только мертвецы и чудовища. — Тихо закончил он и сделал шаг вперед.

— Ого, так ты еще и философ. — Немного ошарашено ответила Ребекка, продолжая разглядывать окрестности. — Церковное образование, ха? Никогда не сомневалась в твоих талантах. — Девушка запнулась, несколько раз вздохнула и резко обернулась. — Слушай, еще с первого дня я хотела сказать тебе, что…

Охотник подхватил замершую Ребекку рукой, чувствуя, как теплая кровь бежит по ладони. Ее глаза стремительно стекленели, обращенные в пустоту, а лицо все еще выражало стеснение от не законченной фразы. В Ордене говорили, что человек, убитый таким ударом не успевает почувствовать боли. «Господи» — подумал он: «я знаю, что ты не делаешь различий между убийцами. Я не верю в то, что смерть бывает угодной. Но если у меня еще есть право вопрошать перед твоим лицом, пожалуйста, пусть это окажется правдой. Даже без всего этого замок захватят, но ценой одной жертвы удастся спасти множество ватиканских солдат, которые бы пострадали от учеников, ведь так?» — очередной вопрос остался без ответа.

Он опустил ее на поверхность крыши, где из-под слоя припорошившей все пыли проглядывались контуры вычерченной мелом руны. «Ничего» — отрешенно подумал он: «не чувствую ничего. Видно, во мне и правда не осталось ни капли человечности». Кровь ускоряющимся ручьем потекла из раны, следуя стремительно багровеющим линям мела. Охотник отшатнулся на шаг назад, глядя, как из ее середины поднимается столб адского пламени, закручиваясь в вихрь вокруг тела девушки. Медленно оно начало таять в нем, словно стираясь из этого мира, а в центре потока вырисовывался призрачный силуэт. Скоро оно стало почти прозрачным, а потом поток огня с негромким хлопком распался и исчез вместе с Ребеккой, а от рисунка во все стороны рванулась волна горячего воздуха. Рейнальд рефлекторно закрылся руками, а когда все прошло ощутил… будто часть органов чувств перестали работать. Вроде и зрение, и слух были на месте, но мир стал ощущаться каким-то неполноценным, будто выцветшим. Где-то над деревьями закаркали вороны. Он размял руки, обтер об одежду и в очередной раз спрятал нож, и уже собрался было уйти, как вдруг…

— Ай-ай-ай. — Послышалось над самым ухом. — Так долго готовился, но умудрился отвлечься в самый не подходящий момент.

Хенкер резко вздернул руку, пытаясь