Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
времени у нас нет, Иван Артурович.
— У нас его никогда нет, Владимир Иванович. Но новая группа пока только проходит этап внедрения. И никаких проблем у них нет.
— Вернее у нас нет сведений о проблемах новой группы. Ты это хотел сказать, Иван Артурович? «Ольга» вышла из игры, и мы теперь о них ничего не знаем.
— Вот и не будем предполагать худшего, Владимир Иванович…
* * *
Берлин.
Тюрьма гестапо.
10 июня, 1944год.
Ева Шрат, сидя в камере внутренней тюрьмы гестапо, часто слышала крики. Где-то рядом проходили допросы с пристрастием. Она хорошо понимала, что место для заключения выбрали намеренно. Гауптштурмфюрер Лютер хотел сломать её психологически накануне важного разговора.
Допроса с пристрастием к ней Лютер не применит. А это говорит о том, что он не знает кто она. У него есть подозрения, но нет никакой увечности. И «копает» он не против неё, но против оберштурмбаннфюрера Вильке.
Лютер следил за ней. Но ничего такого у него нет. Его ищейки просто фотографировали людей, с кем она общалась. А Марию Шульце она видела только один раз.
Её контактов с берлинской группой у Лютера нет. Иначе он первыми показал бы именно те фотографии.
* * *
Лютер сказал своему помощнику Курбису:
— У нас нет времени на длительные игры со Шрат.
— Пришло время побеседовать с ней?
— Да. Но никакого допроса с пристрастием не будет, Курбис.
— Раньше вы говорили иное.
— Да. Но пока у меня нет прямых доказательств, Курбис. Мы использовали фактор внезапности. Вильке растерялся, когда исчезла его сотрудница. Он наверняка доложит Танцману и тот станет выяснять, в чем дело. Но мы за это время должны найти зацепку.
— Лучше всего разговорить девку, герр Лютер.
— Это так, но если она не станет говорить?
— Наши специалисты…
— Я сказал, что допроса с пристрастием не будет.
— Но ведь не обязательно допрашивать саму Еву Шрат. Я могу использовать свой старый фокус с мальчиком.
Лютер знал, что в прошлый раз эта выдумка Курбиса принесла свои плоды. На попечении Курбиса был карлик по имени Карл, который издали весьма напоминал 12-летнего мальчика. Ранее он работал в цирке и был неплохим актером. Он так орал на «пытках», что сам Лютер поверил, что его действительно пытают.
— В прошлый раз арестованный начал говорить. А наш Карл умеет кричать таким тонким голоском, что разжалобит и надзирателя из концлагеря.
Лютер задумался. Ева женщина. В её биографии была запись, что она не пожелала пополнить состав женской охраны концентрационных лагерей и стать кригсхельферин вспомогательной службы СС. Она пошла по иному пути.
— В прошлый раз, Курбис, у нас было право рисковать. Мы захватили вражеского агента, и у нас не было сомнений, что он агент. Там вопрос стоял только в том, чтобы его разговорить. А ныне перед нами немка. Больше того, она сотрудница РСХА и служит под началом бригаденфюрера СС Танцмана. А если мы нанесем ей психологическую травму?
— Шрат совсем не изнеженная фройлен из аристократии, герр Лютер. Ничего с ней не случится. Она служила в криминальной полиции Львова. А там наверняка неоднократно присутствовала на допросах.
— Она была только переводчиком.
— Но она видела, как допрашивают в гестапо.
— Нужно это выяснить, Курбис.
— Выяснить что, герр Лютер?
— Оберхельферин Ева Шрат служила в крипо (криминальной полиции) Львова под началом штурмбаннфюрера СС Дитера Шенка. Выясните, где сейчас находится штурмбаннфюрер.
— Но это займет время.
— Мне нужно знать наверняка могу ли я применить психологическое давление на Шрат. Если Шенк служит на прежнем месте, свяжитесь с ним. Хотя в Львове идут бои и, возможно, что сделать это будет не так просто.
— Службу крипо могли уже эвакуировать из города, герр Лютер.
— Курбис, сообщений о готовящейся сдаче Львова пока нет. Так что не теряйте время и выполняйте приказ, штурмфюрер!
— Да, герр гауптштурмфюрер!
Курбис ушел, а Лютер решил нанести первый визит фройлен Шрат в тюремной камере…
* * *
Ева увидела Лютера и встала с кровати.
— Вы можете сидеть, фройлен. Я ведь не вызывал вас на официальный допрос. Это простая беседа. Вы имеете жалобы на содержание и на качество пищи?
— Вы шутите?
— Отчего же? Я спросил совершенно серьезно.
— Качество пищи меня устраивает, но сидение в камере по неизвестному мне обвинению…
— Вы можете легко покинуть камеру, фройлен Шрат. Это целиком зависит от вас.
— От меня?
— Вас арестовали из-за вашего шефа, фройлен. Расскажите мне про него окровенено и уже сегодня вы смените камеру, на поднадзорное, но хорошее помещение.
— Что вы хотите знать, герр Лютер?
— Меня интересует факт перехода к русским майора Абвера Лайдеюсера. Вы ведь хорошо знали майора Лайдеюсера?
— Я работала под его началом некоторое время в Абверштелле-Ровно.
— Вот и расскажите мне про него.
— Но характеристику майору Абвера лучше всего дадут люди их этой структуры.
— Позвольте мне делать выводы, что лучше, а что хуже, фройлен Шрат. Вы работали под его началом. И расскажите мне о его работе.
— Я только секретарь. Моя задача печатать документы на машинке.
— Но секретарь такой структуры не могла не иметь доступа к секретной информации.
— Такой доступ у меня был, герр Лютер.
— И как вы можете оценить Лайдеюсера как начальника?
— Он был строг и требователен. Но моей работой был доволен. Конфликтов у меня с майором Абвера Лайдеюсером не было.
— Хорошо. Как вы восприняли факт его перехода на сторону врага?
— К тому времени я уже была переведена в крипо Львова под начало штурмбаннфюрера Шенка. С майором Лайдеюсером я больше не работала.
— Но вы же слышали, что он перешел к врагу?
— Насколько мне известно, майора Лайдеюсера захватили большевики, а не он перешел к ним.
— А вот это довольно спорный вопрос. Лайдеюсер был отстранен от работы после ликвидации Абвера как утративший доверие. Но во Львов прибывает Фридрих Вильке и своей властью снимает все обвинения с Лайдеюсера. При помощи Вильке Лайдеюсер, как агент нашей разведки, отправляется в захваченный красными Луцк, и попадает в плен.
— Но разве такого не случается, герр Лютер?
— Случается всякое, фройлен. Но слишком много совпадений именно в карьере Вильке. В 1941 году Вильке и Лайдеюсер провалили дело в Харькове и погиб генерал фон Браун. Они признали, что это была их ошибка. Но если предположить, что «ошиблись» они не просто так.
— Это весьма давнее дело, герр Лютер, о котором я не могу ничего знать.
— Хорошо. Оставим 1941 год в покое. Вильке работал в Ровно осенью 1943-го — зимой 1944 годов. Там же работал и Лайдеюсер. И эффективность работы
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
