Книга Cудьба - Мун Чжэин

Хоть я и вернулся домой, обстановка была печальной. Наступил самый невыносимый и бесцельный период моей жизни. Я отслужил, но восстановиться в университете не получалось – неужели просто дома отдыхать? Или устраиваться на работу? Но ведь я не окончил университет… Я был в безвыходном положении.

Когда я думал о родителях, которым приходилось очень нелегко, я не мог просто бить баклуши, ожидая, пока меня восстановят в университете. Тем более я не знал точно, когда это произойдет. Мои старшие товарищи, которые были заняты в сфере морских перевозок в Пусане, предложили мне работу. Казалось, что они относились ко мне как к сотруднику с высшим образованием, хоть у меня и не было диплома, поэтому и пригласили меня. Я решил принять предложение и начал готовиться к выходу на работу.

Но тут внезапно умер отец. У него не было каких-либо хронических болезней. Врачи сказали, что у него случился инфаркт. В то время отец помогал с делами фирмы, которая принадлежала нашим родственникам. И по дороге на работу ему стало плохо. Закончив все дела в фирме и приняв душ, он пошел поужинать. Говорят, что за ужином он выпил стакан пива, голова запрокинулась набок, он некоторое время пробыл в таком положении, а потом умер. Отцу было примерно 59 лет, как мне сейчас. Ни я, ни мама даже не были с ним в последние минуты его жизни. Что уж говорить о завещании.

Отец был несчастным человеком, который всю жизнь после переселения тосковал по родине, который не смог даже пройтись еще раз по родной земле, который умер, даже не зная, что стало с его родителями. Бедный человек завершил свое утомительное существование, в котором он был абсолютно беспомощным, так как, потеряв свои корни, не смог приспособиться к жизни на чужбине.

Когда я стал размышлять, то понял, что у меня не так уж много воспоминаний, связанных с отцом. Он был неразговорчив, поэтому лишь изредка мило болтал со мной. Но, слушая его редкие замечания, я понимал, что он обладает глубоким общественным сознанием. Я помню, как он объяснял соседскому школьнику, почему стоит быть против корейско-японских переговоров. Он говорил, что наша страна должна следовать идее физиократического роста, благодаря которому возродится сельское хозяйство, а правительство Пак Чон-хи, наоборот, проводит политику, которая убивает аграрный сектор низкими ценами на зерно. Его слова тогда сильно задели меня, хотя я был еще ребенком. Иногда он почитывал журнал «Сфера идеологии», выпускаемый Чан Чунха, – тогда это было большой редкостью в нашем окружении. Лишь намного позже я осознал, какое сильное влияние отец так незаметно оказал на мое общественное сознание и критическое мышление. Я думал, что совсем не похож на отца. Но чем старше я становился, тем чаще удивлялся, находя в своем отражении в зеркале его черты. Отец был человеком, который ушел, незаметно оставив во мне многое, что принадлежало ему.

Мое сердце разрывалось, когда я думал о жизни и смерти отца. В тот момент, когда я услышал, что отца с нами больше нет, у меня возникло такое чувство, будто он настолько устал от жизни, что ее огонь в нем в конце концов постепенно угас. Как только эта мысль пришла мне в голову, я почувствовал сильные угрызения совести за то, что не смог проявить себя перед отцом, который возлагал на меня большие надежды.

Я подумал, что хотя бы ради отца не могу бросить учебу просто ради зарабатывания денег. Я хотел показать, что способен на большее, пусть уже и слишком поздно, и решил сдать государственный экзамен по юриспруденции. Маме я сказал, что знаю, как нелегко ей живется, но придется еще немного потерпеть. На следующий же день, после того как закончился 49-дневный траур, я покинул родной дом и направился в храм Тэхынса в Хэнаме провинции Южная Чолла.

В то время ситуация не позволяла мне получать денежную помощь от семьи, чтобы оплачивать съемное жилье. Но как раз в то время нашелся человек, который помог мне остановиться в храме Тэхынса, поэтому именно туда я и направился. Я остановился в буддийской монашеской келье, которая называлась павильоном Великого Света. В то время, когда еще не было принято решение о создании национального парка Торип, Тэхынса был прекрасным тихим храмом. В нем не было ни единой бетонной постройки, все было обустроено в гармонии с природой, даже дорожки не были ничем покрыты, а представляли собой просто тропинки на земле. Территория храма была такой большой, что если бы Тэхынса находился на территории провинции Кёнсан, то в нем проживало бы не менее двухсот монахов, а здесь их было около двадцати, поэтому создавалось ощущение тишины и спокойствия.

В этом храме я очень усердно учился. Впервые после шестого класса начальной школы, когда я готовился к вступительным экзаменам в среднюю школу, я с головой погрузился в учебу. У меня уже был опыт успешного прохождения первой ступени государственного экзамена по юриспруденции: я сдал его во время зимних каникул на третьем курсе университета. Осенью того года я руководил студенческой демонстрацией, поэтому сдавал экзамен, приняв для себя решение, что совершенно не буду к нему готовиться, но, к счастью, выдержал испытания. И на тот момент я был единственным на курсе, кто сдал этот экзамен, в связи с чем сразу же стал «восходящей звездой государственных экзаменов». Но сдал я его, видимо, благодаря тому, что у меня была хорошая память и мне легко давались дисциплины, которые предполагали заучивание предмета наизусть, потому что по юриспруденции я практически ничего не учил. Таким образом, моя подготовка к государственному экзамену ничем не отличалась от того, как если бы я начинал все изучать с нуля.