- Изобразив гримасу боли, ответил Варданян, косясь на преподавателя за её спиной. – Как и в прошлый раз… Она не отвечает!
В этот момент его телефон разрядился громкой мелодией Вивальди «Гроза». Вот уж не подумала бы, Лена, что этому парню нравилась классика.
- Олеся! – Радостно взвизгнул молодой человек и, махнув в победном жесте кулаком в воздухе, выскочил в коридор.
- Ты не только преподаватель, а и сваха? – Вскинув одну бровь, прокомментировал произошедшее Эдик.
Впервые за день, Лобанова позволила себе рассмеяться.
- Все, кто угодно, только не сваха! – Взмолилась она. – Здесь, я больше играю роль психолога.
Физрук улыбнулся.
- Тогда можно и мне заиметь, своего личного семейного психолога? – Проникновенно попросил Сорин, вперившись в неё взглядом.
Лена вновь почувствовала дискомфорт. Она хорошо понимала, на что намекает Эдуард.
- Извини, не в этот раз! – Обратила Лобанова в шутку, его высказывание. – У меня слишком много времени отнимает основная работа, а на дополнения остаётся весьма ограниченное пространство. Такое вот.
Девушка показала большим и указательным пальцем маленький отрезок, не рискнув посмотреть на лицо собеседника.
- Ну, что же… - Разочарование, ему мало удавалось скрыть. – Тогда придётся довольствоваться малым.
Кирилл
Над ухом неистово орал попугай. Парень, чувствуя сильнейший приступ жажды, открыл глаза. Он непонимающе обвёл взглядом комнату, задерживаясь на разукрашенной ёлке у стены, приводя память в чувство. Многое здесь изменилось за два года…. Тогда не было этой дебильной орущей птицы….
- Очнулся! – Недовольно произнесли рядом.
В кресле напротив, сидел сожитель матери, с газетой в руках.
- Вода перед тобой в банке. Хочешь, глотни. – Произнёс мужчина.
Когда-то Кира люто ненавидел его, сегодня же, смотрел на этого, довольно пожилого человека несколько по-другому, не мог описать своего к нему отношения, но оно точно изменилось.
- Где мама? – Перед тем, как взять в руки банку, спросил Плетнёв.
- Она на работе. Время видел?
Мужчина, не источал дружелюбия, но что-то вроде сочувствия в его голосе всё-таки мелькало.
Кирилл посмотрел на экран своего телефона, отметив с удивлением, что тот заряжен на все сто процентов.
- Уже одиннадцатый час… - Задумчиво произнёс Кира, положив свои руки на лицо, растирая ими кожу.
Страшно это было – не знать ради чего жить… . Ради кого продолжать этот день…
- Ну? – Немного сердито произнёс материн сожитель. – Какого чёрта сюда припёрся?
Бестактности ему всегда было не занимать.
- Да, так. – Махнул рукой молодой человек, рассказывать всё не хотелось, но возмущение выскакивало наружу. – С отцом вчера поспорил. Вообще бы его не знать!
- Хм. – Утыкаясь в газету, отреагировал мужчина. – Ещё бы! У тебя для этого есть все предпосылки так рассуждать…
- В смысле? – Не понял Плетнёв.
Головная боль, начинала беспокоить. Попугай на минутку замолк.
- А я думал, мать тебя всё рассказала, она собиралась это сделать… - Словно оправдываясь, ответил сожитель, убирая газету, которая, вдруг, затряслась в его руках.
- Что рассказала? – Сузил один глаз Кирилл.
- Эй! Это! Я тебе ничего не говорил! Слышишь? – Испуганно стал почти визжать мужчина.
Попугай, вновь истошно заорал.
- Где мама?! – Строго потребовал молодой человек…
- Я ж сказал, на работе! – Старался отодвинуться от него подальше материн сожитель, видимо, припоминая последнюю их встречу.
Уже через двадцать минут Кирилл мчал по указанному ему адресу. Головная боль, только усилила его восприятие действительности. Сердце бешено колотилось в предвкушении какого-то немыслимого с матерью разговора….
Часть 32
Кирилл
Ухоженная красивая женщина выплыла к нему навстречу. Это была его мама. Года и отсутствие больших денег, сделали эту некогда яркую внешность, менее экстравагантной, однако, она по-прежнему, умудрялась сохранять свою привлекательность.
Здание аэропорта было наводнено людьми, поэтому увидела она сына не сразу. Серый костюм по идеальной фигуре, делал мать – неотразимой.
- А, вот ты где! – Отреагировала она, подходя ближе, не удосужившись подарить хотя бы улыбку сыну. -Давай коротко, чего хотел. Я занята, мне нужно работать.
Молодой человек хмыкнул, понимая, что горбатого, разве что могила исправит. Он жил с этим неприятным чувством ненужности в собственной семье, полагая, что только отец, являлся виновником его душевных мытарств, а и мать, оказывается «старалась» в его становлении и развитии изрядно. Как он мог этого не замечать?
- Я по делу. – Так же холодно отозвался Кира. – Хочу услышать всё, что скрываешь от меня об отце.
Тень сомнения легла на красивое лицо матери.
- Что именно? – Будто прощупывая почву, переспросила она.
Идти ва-банк, научила идти его жизнь, поэтому Кира, ответил в своём духе.
- Я всё знаю, просто хотелось бы услышать, теперь, твою точку зрения на всё это.
Серо-зелёные её глаза, заметались по происходящему в здании, поэтому, у Кирилла не возникло возможности, прочитать по ним её мысли, хотя силился.
- Ну, если ты уже знаешь, что он тебе не отец, от меня-то чего надо? – Мать разозлилась. – Или хочешь, чтобы я кинулась на глазах у всех тебе в ноги и стала умолять о прощении?!
Плетнёв остолбенел. Картинка Мира, в которой он рос и к которой привык, стала рушиться. Молодой человек пожалел, что кресла находятся далеко от них – он, вдруг, почувствовал острую необходимость присесть, ноги стали слабеть.
- Зачем же просить прощение, конечно. – Согласился он, ослабевшим от шока голосом, как всегда хмыкнув при этом. – Я в этом не нуждаюсь.
- Тогда что ещё тебе нужно?! – Вспыхнула женщина.
Её глаза превратились в тонкие щелки, а красивые губы искривились в чувстве, похожем на вызов.
- Расскажи. – Предложил Кирилл, проявив своё миролюбие. – Мне интересна твоя точка зрения.
Мать вернула глазам прежнюю форму и, поняв, что от сына не дождётся, как обычно взрыва эмоций, по всей видимости, немного расслабилась.
- Когда мы начали с Борей встречаться, я уже была беременна от другого человека, но так как, денежные мешки на дороге не валяются, сам понимаешь, как себя повела, будучи брошенной твоим настоящим отцом.
- Он знал об этом обмане? – Кирилл приобретал вновь способность разговаривать нормально.
- Сначала нет. – Помахала родительница головой. – Об этом стало известно, когда тебе было примерно одиннадцать. Моя бывшая подруга услужила. Я завела с её мужем интрижку, а она узнала и
