В пиале оказался травянистый чай. И пить его пришлось тоже из рук этросса.
— Вот и все, — улыбнулся он, когда жидкость закончилась. — Видишь, если ты будешь послушной, мы можем прекрасно сотрудничать. Ты будешь сыта. Содержаться в тепле и комфорте, а твои друзья не будут страдать.
Внутри все похолодело. Саша подняла на мужчину взгляд из-под мокрых ресниц. Слезы сейчас очень даже кстати.
— Я… я не хочу, чтобы кто-то еще пострадал. Моя подруга… Скажите, как она?
Голос звучал в должной мере жалобно, а выглядела она и без того жалко. И собеседник явно оценил ее вид.
— Что ж… Пожалуй, я могу смягчиться и рассказать тебе о ней. В качестве моей доброй воли. А ты пока поешь, нельзя оставлять еду, это расточительно, — лепешка снова оказалась около лица. И Саша покорно открыла рот, уже не спуская глаз с лица шейха. — Твоя подруга жива. Она идет на поправку. Пока еще нуждается в уходе. И от тебя напрямую зависит то, насколько хорошим будет этот уход.
Сердце снова сжалось. Он не отпустит Ольгу. Будет играть ее здоровьем и жизнью, пока не выяснит все, что ему нужно.
Она прикусила щеку. Слезы покатились по щекам.
— Пожалуйста, не надо. Не мучайте ее больше. Я… я буду сотрудничать.
— Хорошо, хорошо, — он улыбался, но глаза оставались холодными. — Сейчас мы закончим трапезу, и охрана отведет тебя обратно. А завтра… Завтра ты расскажешь мне историю о том, как оказалась на Киорисе, как познакомилась с принцем, и насколько ты дорога ему. Я очень хочу послушать. И верю в твое благоразумие. Ты же меня понимаешь?
О да, она все поняла… Отлично поняла.
Глава 26
…Он вернулся на третий день ее пребывания в плену. Филис ждала. Готовилась. Изучила наряды. Выбрала подходящий, делая вид, что нехотя смиряется со своим положением. Уступить в малом — не значит проиграть. А ей ничего не стоит потешить самомнение хозяина корабля, переодевшись в более привычный ему вид.
Выбранное платье состояло из нескольких слоев. Тонкие шаровары. Нижняя кофта из прозрачного шелка с длинными, свободными рукавами. Жилет из плотной ткани, расшитой узорами, с пуговицами, украшенными перламутровым жемчугом. В наряде преобладали золотистые цвета, оттенявшие ее кожу и подчеркивающие цвет волос. Их киорийка убрала наверх, закрепив заколками, чтобы продемонстрировать шею. Вырез жилета и рубашки позволял любоваться верхней частью груди и тенью ложбинки. Тонкий намек, не более. Украшения Филис не тронула. Блеска хватало и без них…
В ожидании ужина она устроилась на подушках перед кроватью, собрав себе удобное ложе. Закинула одну руку за голову, второй взяла томик этросской поэзии, вытянула ноги и позволила себе полностью расслабиться.
Такой ее и увидел шейх, явившийся через час. И глаза его вспыхнули. Она успела заметить хищное выражение, прежде чем мужчина взял себя в руки. А сама сменила довольную улыбку, возникшую от чтения, на холодное внимание. Отложила книгу. Плавно перекатилась на бок, поддерживая голову рукой.
— Прохладного вечера, о великий… Пусть ночь дарит вам лишь покой и удовольствие, как говорил один из ваших знаменитых соотечественников.
— Приятно слышать, что слова великого поэта известны не только на Этре, — шейх сел напротив, устраиваясь на тех подушках, что она ему великодушно оставила. Отсутствие привычного комфорта заставило его мимолетно нахмуриться. Да, неприятно чувствовать себя в непривычной ситуации. — Позволите разделить с вами ужин?
Вопрос был лишь данью вежливости. Ведь они оба понимали, что ее ответ ничего не решает. Она лишь пленница. А он — хозяин, которому в любой момент может наскучить разыгрываемый спектакль.
— Позволю, — мягко кивнула киорийка. — Хороший ужин порой заменяет целую ночь любви.
Мужчина хлопнул в ладоши, и в каюту вошли несколько стражников, быстро установивших низкий, традиционный столик. Следом за ними появились роботы с блюдами. Обычно Филис ела за привычным столом, стоявшим около иллюминатора, в который было видно Землю. Но сегодня Данияр явно решил произвести на нее впечатление традициями Этры. Вечер обещал быть интересным.
Первая попытка смутить ее состоялась сразу, как только охрана и роботы покинули каюту.
— По нашим традициям, женщину должен кормить мужчина…
— Только муж, брат, отец или любовник, — бывшая жрица улыбнулась. — Пище на Этре придается большое значение, ведь планета мало плодородна. Таким образом, через кормление устанавливается связь, это символ определенной степени доверия. Впервые муж кормит жену на свадьбе, тем самым обещая, что ей никогда не придется голодать. И что все беды обойдут ее стороной. Простите, великий, но мы с вами не состоим в тех отношениях, которые могли бы позволить вам кормить меня. Я сделаю все сама…
Она взяла лепешку, в которую зачерпнула мясную подливу и добавила острого соуса.
— Значит, ваши знания не ограничиваются изучением языка и поэзии… — с легкой досадой заметил Данияр. — Откуда такой интерес к моей родине? Наши обычаи так привлекательны?
— Врага знай лучше, чем друга. На Киорисе это изречение приписывают Птолемею. Но никто на самом деле не знает, когда оно появилось. Я знаю, что на Этре есть мудрость с похожим смыслом. За моим интересом кроется лишь простое желание понимать своего врага и знать, на что он может быть способен.
— В таком случае, вы должны знать, что традициями порицается наносить вред тому, кого кормишь в своем доме. Законы гостеприимства священы.
— Но также есть семь известных исключений, позволяющих вам нарушить не только законы гостеприимства, но и многие другие… Кровная месть, покушение на честь женщины, измена мужу, укрывание изменщика… Вы знаете их лучше меня.
— Значит, вы не хотите стать моим другом?
Не получая желаемого и находясь в непривычном положении, собеседник начал терять терпение, позволив себе нахмуриться. В темных глазах мелькнул гнев.
— Вам ли не знать, великий, что дружба — понятие обоюдное. Вы хотите, что-то получить от меня, но ничего не даете взамен. Каюта, украшения и еда — лишь символы гостеприимства. Для вас они ничего не стоили, тем более принадлежали другой женщине.
— И что же вы хотите получить? — в голосе проскользнули холодные нотки.
— Вопрос в том, насколько вам нужна моя дружба, и что вы готовы предложить для ее начала…
Их взгляды скрестились точно пара клинков на арене Игр. Филис выдержала, но и шейх не сдавался, проверяя ее выдержку и силу духа. Глядя на него сейчас, киорийка хорошо представляла, как складывалась жизнь этросса. Богатая семья. Высокое родство. Честь быть приближенным к правителю. Способности, ярко проявленные и позволившие рано возвыситься. Похвалы. Высокая оценка талантов. Их применение. И острое понимание, что он достоин большего. Много большего, чем жизнь может ему предложить. Ему редко бросали вызов. Ведь собственных братьев Данияр сумел превзойти и стать наследником. А на Этре это не так просто. Ровесники? Соперники? Если они и были, то так давно, что мужчина уже успел забыть, каково это… А вспоминать неприятно.
