Я отодвигаю стул, закрывая ноутбук.
Я быстро сбегаю в кофейню. Мне все равно пора уже отдохнуть.
Я хватаю свою сумочку и выхожу из здания.
— Кам, — окликает меня знакомый голос.
Я поворачиваюсь и вижу Рича. Он одет в джинсы и футболку, спортивная сумка перекинута через плечо. Должно быть, его смена только что закончилась.
— Привет. — Я улыбаюсь, наблюдая, как он бежит по ступенькам участка, направляясь ко мне.
— Привет, незнакомка, — говорит он, подходя ко мне.
Я не видела Рича с нашей неудавшейся «дружеской встречи». Не потому, что я его избегала. Мы просто не пересекались на работе. Мы переписывались несколько раз. Ну, он мне писал, спрашивал, как у меня дела, я отвечала, что все нормально, но больше ничего. Он уважает меня, давая время разобраться со сложившейся ситуацией, и я ценю это больше, чем он может знать.
— ты только что освободилась? — спрашивает он.
— Нет, — я качаю головой. — Я сказала, что поработаю еще несколько часов, чтобы разгрести бумажные завалы, но мне нужен кофе, а тот что в участке пить невозможно.
— Ты же знаешь, что так и задумано капитаном, чтобы быстрее получать признания? Делает кофе на вкус как дерьмо и предлагает его преступникам. Один глоток, и они готовы на все, лишь бы мы не поили их этим пойлом.
Он ухмыляется, а я хихикаю.
— Так вот почему у нас такая хорошая статистика по раскрытию дел. — Я подыгрываю ему, хлопая себя ладонью по лбу.
— Но ты не можешь никому рассказать об этом. — Он понижает голос. — Это наш маленький секрет.
— Уяснила. — Я делаю вид, что застегиваю свой рот на молнию, и он смеется.
— Черт, я скучал по тебе, Кам.
— Я скучал по тебе, Голубка. —Голос Зевса эхом отдается в моей голове.
Мое сердце реагирует на воспоминание об этом, а не на слова, которые только что произнес Рич.
— Ну что же, я очень скучательная девушка. — Я пожимаю плечами, дразня его и отчаянно пытаюсь игнорировать свой внутренний дискомфорт.
Он снова улыбается и проводит рукой по волосам.
— Мне пора идти. — Я оглядываюсь через плечо. — Нельзя отлучаться надолго.
— Я пойду с тобой. Я бы не отказался от чашечки кофе после долгой смены.
Мы идем бок о бок, ведя светскую беседу, пока направляемся в кафе.
Мы доходим до двери, и Рич уже открывает ее, когда я слышу:
— Мамочка!
Я поднимаю глаза и вижу Джиджи и Зевса, направляющихся к нам. Она сидит у него на плечах, облизывая мороженное.
Мои глаза находят глаза Зевса, и от его взгляда мне хочется уменьшится в размерах и исчезнуть.
— Привет, малышка Джиджи. — Я улыбаюсь ей, несмотря на то, что взгляд Зевса прожигает мою кожу. — Что вы здесь делаете?
— Я хотела гургер.
Гургер – это бургер. Джиджи всегда так их называет. Когда она произнесла это в первый раз, это было так очаровательно, что с тех пор мы называем их просто гургерами.
— А у папы ни одного не нашлось в холодильнике, поэтому он купил мне один. Привет, Лич. — Она машет ему рукой, прежде чем снова засунуть мороженное обратно в рот.
Я чувствую себя настолько выбитой из ситуации из-за появления Зевса, что даже не комментирую тот факт, что она ест мороженое перед тем, как съесть бургер.
— Привет, Джиджи. — Говорит ей Рич. — Как твои дела?
— Холошо. Хочешь немного моего моложеного? — она протягивает мороженое Ричу.
— Нет, но спасибо. Зевс, рад снова с тобой встретится.
— Я думал ты на работе. — Это Зевс обращается ко мне. Он даже не удосужился признать присутствие Рича, как грубо с его стороны.
Я поднимаю на него свои прищуренные глаза и говорю:
— Да. Я просто вышла выпить кофе и столкнулась с Ричем.
— Удобно. Что ж, наслаждайтесь своим кофе, — говорит он. — Скажи пока маме, Джиджи.
— Пока, мамочка.
— Пока, детка. — Я машу ей рукой, но Зевс сорвался с места и уже мчит прочь на улицу, подальше от меня.
Я смотрю им вслед.
Удобно? Что, черт возьми, это означает? Удобно, что я была с Ричем?
— Кам? — Рич прерывает мои мысли.
— Ммм?
— Ты все еще хочешь кофе? — спрашивает он.
Когда я поднимаю глаза, он держит открытой дверь в кафе.
— Конечно, — говорю я.
Прежде чем войти в кофейню, я бросаю еще один взгляд в сторону Зевса и Джиджи, мое сердце болезненно сжимается.
Глава 21
Я смотрю на экран своего компьютера, не в силах вникнуть ни в одно слово из документа, который корректирую, потягивая тройное латте, после очередного дрянного сна, вызванного — да, вы угадали — Зевсом Кинкейдом.
Вчера вечером он вел себя, как натоящая задница, когда привез Джиджи домой, после того, как я вернулась с работы.
Я знаю, что он был зол, увидев меня с Ричем. И уверена, что он думает, будто я договорилась встретиться с Ричем за кофе. Даже если и так, это не его собачье дело. Но, несмотря на это, я чувствовала себя дерьмово из—за этой ситуации. Мне было неприятно, что он подумал, будто я договорилась о встрече с Ричем после нашего поцелуя вчера вечером.
И мне все еще нужно поговорить с ним об этом.
Список вещей, о которых нам с Зевсом нужно поговорить, только растет.
Но, когда вчера вечером я поступила по—взрослому и спросила его, можем ли мы поговорить, я была... ну, образно говоря, выбита из колеи.
— Зевс... у тебя есть минутка, чтобы поговорить? — спросила я, когда он приехал.
— Нет, — ответил он, даже не взглянув на меня. Он наклонился и поцеловал Джиджи в макушку. — Увидимся завтра, малышка. Люблю тебя.
— Пока, папочка. Я тоже тебя люблю.
Затем он повернулся и пошел обратно по подъездной дорожке. Он сел в свою машину и уехал, не оглянувшись назад.
А я осталась стоять на месте, чувствуя себя полным и абсолютным ничтожеством.
— Нет.
И все.
Просто нет.
Никаких вам нет, мне нужно быть где—то прямо сейчас, но мы можем поговорить позже. Или я не в настроении говорить прямо сейчас, Кэм. Даже я зол на тебя и не хочу говорить было бы лучше. Ну, не совсем, конечно. Но все же, черт тебя дери, лучше, чем это нет.
Не буду врать, было чертовски больно услышать это. И после этого, чем больше я думала об этом, тем больше раздражалась. Я чертовски сильно раздражалась.
Я допиваю кофе и выбрасываю бумажный стаканчик в мусорное ведро.
