Вид у Кости сделался виноватым, глаза забегали.
– Я просто… ничего не помню, – пробормотал он. – Вообще ничего.
Глава 10
Тимур понуро сидел на кровати – и думал о том, что отношения между людьми и крепки – и хрупки одновременно.
Вот, например, любит отец сына, лелеет его и жизнь готов за него отдать. А сын сделал по-своему – и говорит отец: нет, мол, больше у меня сына!.. Так и порвалась связь.
Или братья-сестры, которые не разлей вода. Всю жизнь делились сокровенным – и даже почку, если надо, пожертвовали бы. Но поссорились – и теперь враги смертные и зла друг другу желают…
Но там хоть повод есть – мелочный, но есть.
А бывают моменты, когда будишь друга. Он просыпается, глядит на тебя растерянно и спрашивает: «А ты кто такой?» И ты молча смотришь в его настороженные глаза – и не веришь.
А тем временем безгласно погибает часть твоей души.
Ну чего стоит дружба, спрашивается, если она так легко рушится, размышлял Тимур.
Кто он сейчас Косте?
Чужак?..
Тимур попробовал встать на место Кости, чтобы увидеть себя и мир его глазами.
Если Костя ничего не помнит, значит, сидящий на кровати человек – Тимур – просто незнакомый мужик. Точно такой же, как тот, который валяется в беспамятстве с пристегнутой к кровати рукой.
Убийца и Тимур – для Кости теперь одинаковы. Из лучшего друга Тимур вмиг превратился в постороннего.
Вот так запросто!
Ну а кто Костя – ему?..
Такое ощущение, что Тимур взял в руки любимую, исписанную годами тетрадь – но под знакомой обложкой обнаружил совершенно чистые листы. Кто-то подменил их, пока он отлучился, – и ныне она уже не его. Тимур держит бумагу – и не чувствует близости.
Просто чужая, незнакомая, неродная – как все остальные тетради.
Я чужак ему. Он чужак мне, – подумал Тимур.
Дружба умирает с человеком – так не стоит ли рассматривать того Костю как мертвого?..
Человек умирает за дружбу – а не глупо ли рисковать своей головой ради этого Кости?..
А не лучше ли – бросить его здесь?..
Теперь они друг другу никто – а одному выбраться гораздо легче…
Тимур мрачно посмотрел на Костю.
Потерявший воспоминания стоял у окна и растерянно вглядывался в дома, уличные знаки, пешеходов, машины, в пустое небо – и думал, что он тоже пустота. Его расхлестанные щеки горели ярко-ярко, словно он только что прибежал с мороза. Вместе с остальной бледностью это производило какой-то комический и в то же время трагический эффект – будто по щекам Костю отхлестала сама жизнь.
А может, ему даже повезло… Некоторым вещам цена – забвение, – подумал Тимур. – А я… Я всегда был один – с этого начиналось и этим, похоже, закончится.
Дружба с Костей – редкий и теплый луч света в его жизни. Но вот и он померк.
По правде, Тимур изначально знал, что он погаснет, потому что так устроен наш мир. Мимолетные радостные блики мы часто воспринимаем данностью, а не случайностью.
В реальности мир – это тьма, а разгоняющий ее фонарик – холодный цинизм.
Уроборос кусает за хвост: Тимур вновь одинок.
Была бы луна – Тимур бы завыл.
Костя неуверенно оглянулся – проверял, не пришел ли Тимур в себя настолько, чтобы ответить на его вопросы. Свитер он так и не одел, держал в руках.
Да, Костя теперь другой! Робость и терпение – редкое выражение на его лице: он денно и нощно вел себя резче, самоуверенней и поспешнее, чем следовало бы, – но Тимуру это в нем и нравилось.
Что бы сейчас сказал тот Костя?
Раньше Костя бы ухмыльнулся – и обязательно укорил Тимура в том, что он скептик и пессимист, преисполненный недоверия как к людям, так и к миру. Что в некоторые вещи, мол, такие, как совесть и справедливость, – стоит просто верить. И оберегать их от нападок – а не критиковать, как всякое говно.
Иначе и сам станешь все на свете критикующей тлей.
И что, если Тимур сейчас свалит, – он точно будет последним ушлепком.
Ну, возможно… – подумал Тимур.
– Ладно, Костя, – наконец сказал Тимур. – Голова не тетрадь – и записи в ней не так легко стереть. Авось вернется к тебе память.
– Так, значит, меня зовут Костя? – спросил Костя.
– Да. Костя Туранов. Я Тимур Даудов. Раньше мы были… Эм, в общем, мы друзья.
– А этот? – Костя кивнул на Томаса, который сейчас лежал в ногах Тимура. – Может, стоит ему вызвать скорую?..
Тимур задумался. Как бы покорректнее ответить?
Эта мразь раскромсала твою семью и еще пару человек до кучи, а потом приковала нас к кроватям, пичкала две недели какими-то таблетками и куда-то везла. Возможно, сука планировала распилить наши тела на органы или отдать в рабство. А еще он обладает непонятной технологией или магией: давит «плитой» и касанием греет молоко. От меня потребовалось немалых усилий, чтобы его вырубить и тебя освободить, – и теперь ты хочешь вызвать ему скорую?.. Ах, ну конечно давай! Только поспеши, а то тут бродит по крайней мере еще один такой же – он скоро придет, и тогда нам наступит окончательный пиз…
Нет, пожалуй, так отвечать – не нужно.
Тогда как? Просто сказать: «Враг»?
Но с чего Косте вообще ему верить?
Ныне он для Кости незнакомец – и его информация не факт. Как бы Тимуру в принципе добиться его доверия – причем быстро?
Буду давить, – решил Тимур, почесывая щеку. Костя уязвим в своем неведении – и одинок.
Лидер – это торговец надеждой, верно? Тимур воспользуется этим.
Косте наверняка страшно проснуться в непривычной обстановке и ничего не знать – поэтому он пойдет туда, куда скажет Тимур. Надо лишь дать хорошую надежду…
А еще нужно правильно себя поставить.
– По паспорту он Томас Зензё, – ответил Тимур. – Но тебе ведь это ничего не говорит, верно? Я знаю, кто ты, откуда ты и куда тебе идти, Костя. Он – не знает ничего. Со мной – ты вспомнишь все… Но я отсюда ухожу, так как здесь опасно. Если хочешь – идем со мной, тебе тоже тут опасно. А если не хочешь… Тогда ты никогда не узнаешь о своем прошлом.
Тимур надел тапки, которые до этого так и держал в руке, – поднялся с кровати и подошел к Косте. Взял миску с конфетами, бросил в рот несколько штук. Леденцы оказались кисло-сладкие, Тимур этого не любил. Но на безрыбье, как говорится, и рак рыба.
– Мы дружим четыре года, – продолжил Тимур. – У тебя шрам на голени – это тебе прилетело куском кирпича. Располовиненная бровь, – Тимур указал на нее, – рассекли полгода назад, я тебе и зашивал. У тебя есть сестра, ее зовут Алисия. Твое правое ухо ничего не чувствует. Хочешь знать больше – иди за мной.
