– Забавный фокус. – Элвин попытался заглянуть внутрь.
Ничего не ответив, Нафиза достала шар, накрытый куском ткани. Элвин с трудом скрыл разочарование. Он не знал, что именно ожидал увидеть, но, судя по всему, в шкатулке находился обыкновенный магический кристалл, а наличие его как-то... не возбуждало.
Держа на ладони накрытую тканью сферу, Нафиза сделала пасс свободной рукой. Крышка, словно сама по себе, беззвучно закрылась. Женщина положила на нее шар и отвела руку. Магический кристалл, поднявшись вместе с тканью в воздух, завис в нескольких дюймах над шкатулкой.
– Да, действительно забавный фокус! – произнес Элвин, на самом деле по-прежнему нимало не впечатленный.
Нафиза посмотрела на него с непонятным выражением на лице и улыбнулась.
– Нет, это не фокус.
Она вытянула обе руки и принялась водить ими над шаром. Примерно так же, как госпожа Текой, когда она занималась магией. Элвин удивленно поднял брови.
– Так вы ведьма?
Нафиза молча продолжала сплетать нити из воздуха.
– Сними ткань, пожалуйста, – произнесла она через несколько секунд.
Элвин потянул за шелковый край. Над шкатулкой висел идеально круглый шар из песчинок. Юноша пригляделся. Песчинки двигались во всех направлениях. Боец осторожно дотронулся до поверхности сферы, полагая, будто песок заключен в тонкую стеклянную оболочку, но его палец беспрепятственно проник в глубь шара. Теплые песчинки кружились вокруг пальца, приятно щекоча кожу.
– Как вы это делаете?
– Протяни обе руки, ладонями вверх, – потребовала Нафиза, оставив его вопрос без ответа.
Элвин послушался. Шар упал ему на ладони и окутал их тонким слоем струящегося песка.
– Щекотно! – Юноша поднес руки к лицу, собираясь разглядеть получше.
– Держи их ровно, – произнесла Нафиза строгим голосом. – Если будешь слишком много двигаться, разрушишь заклятие.
Рядовой Ренвар поспешно опустил руки.
– Извините. Значит, это все-таки заклятие, а вы что-то вроде ведьмы, да?
– Да, я кое-что умею. Теперь давай посмотрим, сумеем ли мы помочь тебе расслабиться. Я буду постепенно убирать твои тревоги и мучения, пока тебе, Элвин, не станет спокойно.
Юноша собрался было возразить, однако Нафиза взмахнула рукой, и часть песка, отделившись от общей массы, заструилась вверх по рукаву, затем собралась в кружок у него на груди. Крохотный смерч начал давить, да так сильно, что Элвина прижало к стене.
– Эй, погодите! Вы...
Нафиза взмахнула рукой еще раз, и еще часть песка всползла по его руке и остановилась у горла. Дышать более или менее свободно песчаный вихрь позволял, но говорить юноша больше не мог.
Он попытался высвободиться, но теперь и руки не слушались. Рядовой Ренвар умоляюще взглянул на Нафизу, однако та лишь улыбнулась и сосредоточилась на кружащемся песке.
– Сейчас мы прогоним ту боль, что ты носишь в себе!
Она пристально смотрела на песок, и ее пальцы плели над ним все более замысловатые узоры. В песке заискрилось морозное пламя.
– А-а, так ты владеешь черным огнем! Ты из этих, заклятых. Я слышала про такое, но не думала, что это правда.
Элвин попытался помотать головой, но на грудь и шею так давило, что он и шевельнуться не смог.
Нафиза улыбнулась и придвинулась ближе. Аромат ее духов волной накрыл Элвина, он ощутил жаркое прикосновение ее кожи. Ее губы коснулись его правого уха.
– Тут куда больше всего, чем кажется на первый взгляд, но я все исправлю!
Она отстранилась и вытянула руки перед собой.
На ее ладонях плясали два идеально круглых шара белого пламени. Она мягко дунула на один из них, он скатился с ее ладони и опустился на пылающий песок, покрывающий обе его ладони.
«Белый огонь!» Элвин напрягся, ожидая боли, которую он испытал тогда на острове. Черное и белое пламя заплясали на песке, сплетаясь вместе, но не становясь единым целым. Ощущение было такое, как будто сама Нафиза массировала его ладони, держа их в своих.
– Перестань сопротивляться, – сказала Нафиза, перенося внимание на огненный шар, который держала в ладонях.
Она дернула пальцем, и песок, зажимавший ему горло, стек обратно на руки.
– Прекрати! Ты не представляешь, с чем имеешь дело!
Нафиза насупилась, но продолжала плести воздух, постепенно стягивая узор. Белое пламя разрасталось, явно пытаясь одолеть морозный огонь.
– Я еще никогда не видела ничего подобного, но не тревожься, я смогу тебе помочь. Моя магия тонкая, но сильная.
Элвин со стуком откинул голову на стенку и шумно выдохнул воздух. В воздухе заклубился туман.
– Лучше остановись, пока не поздно!
На лбу у Нафизы выступил пот, но она ответила:
– Погоди... еще чуть-чуть!
– Перестань, пожалуйста! Я больше не могу это сдерживать!
– Я могу тебе помочь!
– Нет!!! – воскликнул Элвин.
В комнате сделалось ужасно холодно. Тени выступили из стен, нависли над ними. Элвин узнал Мерри, увидел черный клинок в мертвой руке. Прочие тени подступали все ближе. Элвин понимал, что Нафизу необходимо остановить или это сделают тени. Он призвал свою силу, и черное пламя вспыхнуло в его ладонях, мгновенно угасив белый огонь. Песок у него на груди покрылся черным льдом и разлетелся вдребезги, как и песок на руках.
– Кто ты такой?! – воскликнула Нафиза, обводя взглядом Элвина и тени вокруг.
Элвин зажмурился, морозное пламя угасло и потухло. Тени остались стоять вокруг, но Элвин покачал головой, и они тоже исчезли. Когда он открыл глаза, Нафиза по-прежнему пристально смотрела на него. Она не отшатнулась.
– Я связан клятвой, – сказал он, и вся тяжесть этой мысли разом обрушилась на него. – И зачем я только... Я просто...
Глаза у него наполнились слезами, слезы покатились по щекам, отчего он почувствовал себя еще более несчастным. Лица мертвых плавали перед глазами, и он не мог понять, что это, воспоминания или галлюцинации. «Столько смертей! Столько боли! И чего ради?!»
Элвин предполагал, что Нафиза убежит, или позовет на помощь, или закричит, чтобы он убирался, но она сделала то, чего он никак не ожидал: наклонилась и поцеловала его.
– Не понимаю... – сказал Элвин, утирая слезы.
– Ты этого не просил, поэтому я до сих пор здесь, – сказала она.
Элвин кивнул. Он чувствовал себя каким-то разреженным, как будто единственное, что не давало ему рассыпаться, был звук Нафизиного голоса.
– А что... что это за магия, которой ты владеешь? – спросил он. Ему нужно было продолжать разговаривать с ней. Ее голос был последней ниточкой, которая удерживала его здесь, не давала ему сойти с ума.
