Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
– А поступить правильно – это…
– Вернуть ее семье. Даже если они ужасны, они все равно ее родители. А ты – нет. И никогда не будешь.
Я чувствовала себя ее матерью, Итан даже представить себе не мог, насколько отчетливо.
– Даже если ей опасно там находиться? Ты сам-то себя слышишь? Можно подумать, биология оправдывает подобное поведение. Мы говорим о конкретном ребенке, Итан. О человеке. Не о деревяшке какой-нибудь.
– Спасибо, что уточнила, Сара. Боже! – Он пожевал нижнюю губу. – Ты не… ты ведь не знаешь, как они ведут себя каждый день. Тебе кажется, что знаешь, но на самом деле нет. Может, у них был неудачный день или накопился стресс. А ты… у тебя же нет детей, ты не знаешь, каково это.
– Но я знаю, каково это. У меня была такая мать. Которая меня бросила.
– Вот именно. Не Эмма решила уехать. Это ты ее забрала. В этом вся разница.
– Я знаю. – На мою руку сел комар, и я смахнула его. – Кстати, кто та девушка?
Он уже открыл рот, но тут же закрыл его.
– Никто. Просто знакомая.
– Хм… А выглядит давней подружкой.
– Хватит, Сара. Это тебя не касается.
Я откашлялась.
– Мне стоит волноваться на ее счет? Что она обо всем догадается?
– Нет. Вряд ли. Она не смотрит новости.
– Недостаточно взрослая, чтобы смотреть телевизор так поздно ночью? – пошутила я, поднося к губам остывший кофе.
– Очень смешно. – Он встал и потянулся, взмахнув руками над головой по широкой дуге, а потом расслабленно уронил их. – Мне нужно поспать. Я на ногах уже два дня. А как только я отдохну, мы придумаем, что делать. Но не сейчас. Мне просто… просто нужна свежая голова. А сейчас я неспособен думать. Я буду спать внизу.
– Мы придумаем?
– Теперь ведь у нас нет выбора, правда, Сара? Потому что ты чудесным образом втянула меня в свою зловещую паутину.
Я покачала головой и подошла к двери в дом, но помедлила.
– А знаешь, Итан, ты понятия не имеешь, как я провела последние полгода. Понятия не имеешь. Так что не смей меня осуждать, ни секунды. Я поступила, как считала правильным. И, хотя сейчас сожалею о том, каким именно образом я это сделала, но не сожалею о том, что сделала.
Он снова отвернулся и изучал озеро.
– Ты говоришь о ней или о нас?
– А какая разница? – Я открыла дверь, шагнула в гостиную и закрыла дверь за собой. Я улыбнулась Эмме. – Как дела?
Я налила себе еще одну чашку кофе и прислонилась к кухонному столу. В прежней жизни я всегда мечтала о такой сцене: маленькая девочка на ковре, Итан снаружи, наша прекрасная семья, забравшаяся далеко в лес на спонтанный летний отдых. Какой жестокой бывает жизнь. И все же мы здесь и вместе. Наконец-то вместе.
до того
Я пряталась около ванной, стоя на четвереньках и пытаясь не хихикать, хотя это было непросто – уж больно веселой оказалась игра, а мама не позволяла веселиться, разве что в присутствии ее друзей. Я обожала их пятничные посиделки за картами, когда мне разрешали лечь спать попозже и я слушала разговоры взрослых, мельтеша у них в ногах. Только в эти вечера я чувствовала себя свободной, могла допоздна читать или смотреть телевизор, пока не начинали болеть глаза.
Они вшестером болтали заплетающимися от спиртного языками. По комнате расплывались белые облачка с густым запахом табака. Отец махал руками, отгоняя дым, словно пробирался сквозь паутину. У него была аллергия на сигареты, но он никогда не выгонял маму курить на улицу. Вместо этого он полночи кашлял и хрипел, а ей и в голову не приходило интересоваться причиной. Я немного послушала их разговор, в основном о взрослых проблемах, в которых не разбиралась.
А потом быстро скрылась и проползла в столовую, чувствуя себя младенцем. Колени прижимались к деревянному полу. Стало тише, поскольку игра приобрела серьезный оборот, слышно было только, как ложились на стол карты и щелкали покерные фишки. На отцовском проигрывателе напевала Билли Холидей. Мама любила джаз, виниловые пластинки, моду двадцатых годов, длинные мундштуки и в особенности Билли Холидей, ее восхитительный хрипловатый голос и трагическую судьбу.
А отцу нравилось все, что нравилось маме. Он рассказывал, что она прямо с ума сошла, увидев его проигрыватель. Немедленно накупила горы пластинок, и они всю ночь слушали старую музыку кантри, классический рок и настоящий блюз, попивая виски. Он говорил, что влюбился в нее именно тогда, увидев, в какой восторг ее приводят простые вещи. И этот восторг мог заполнить всю комнату, а то и весь мир – как ему казалось.
Я подобралась поближе, чтобы послушать нашу соседку Мэрилин, которая вечно шептала, словно рассказывает секрет.
– Ну… Дети вроде твоей дочери. Сама понимаешь.
– Дети вроде моей дочери? Это еще что значит, Мэрилин? – резко вскинулась моя мать.
Она отсчитала фишки для неуверенной ставки.
– Ох, умоляю, Элейн, ты прекрасно знаешь, о чем я. Ты не заморачиваешься с воспитанием. Она же просто следует за тобой как глупый щенок, в надежде на поощрение. Она хочет лишь, чтобы ты обратила на нее внимание, а ты никогда ее не замечаешь. Обращаешься с ней как с недоразумением. Как будто она не твоя дочь! Ты и понятия не имеешь, насколько тяжело это бывает. С моими мальчиками так тяжело…
Я снова села, пытаясь понять сказанное. Дети вроде меня? Что она имела в виду? Я ведь не хожу за матерью как щенок. Я даже ее не люблю, это видно каждому. Я навострила уши, ожидая, что отец встанет на мою защиту, но он смолчал. Все уже сменили тему. Минуту назад я собиралась прокрасться в комнату и испугать их, чтобы фишки рассыпались дождем, но теперь мне уже расхотелось.
Я встала, встряхнула затекшую левую ногу, на цыпочках пошла к себе в комнату и схватила с кровати своего игрушечного кролика Рокси. Я перебирала его мягкий мех, выдергивая шерстинки и скатывая их в пальцах как тесто. Мне хотелось вернуться и подслушать, но я боялась. Говорила ли обо мне мать? Неужели она позволила чужим людям говорить обо мне гадости?
Я скользнула под одеяло. Занавески не были задернуты, и я видела яркий серп луны на небе. Совсем узкий, но я различала улыбающегося лунного человека, пусть у него и осталось всего пол-лица. Казалось, весь мир улыбается, кроме меня. Только не сегодня. У меня не было причин улыбаться. Мать считала меня досадной помехой. Как и все остальные. Завтра я посмотрю слово «недоразумение» в словаре и спрошу папу, что оно значит и считает ли и он меня такой же.
Я крепче обняла кролика и приняла решение, что больше не стану ни о чем просить маму. Не буду повсюду следовать за ней и ждать ее внимания.
Я закрыла глаза, но от их смеха тряслись стены, и я долго не могла заснуть. Уже после полуночи я встала и заткнула полотенцем щель под дверью, чтобы не проникал сигаретный дым. Он вечно пропитывал волосы и одежду, так что хотелось помыться. Когда на улице уже начало светлеть, я наконец отключилась, гости разошлись, их машины проревели по дороге, и мои родители пошли спать.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
