Я едва заметно вздохнула: Элиот занимался делом, слежкой и контролем за тем, чтобы подарок попал в нужные руки. Мне тоже стоило вспомнить о деле.
Однако мы с Арланом достаточно посветили собой перед гостями этим вечером. Можно закрыть балконные двери, уединившись для более личной беседы, по предположениям двора, разумеется, романтической.
— В леди, с которой столь часто общались в Академии. Вы с ней были близкими друзьями, — осторожно сказала я, с расчётом на то, что в зале вполне могли бы те, кто читали по губам.
Арлан понял, кого я подразумевала.
— Вашему Высочеству следует знать, что… — его улыбка стала просто умопомрачительной, и он взмахнул рукой, закрыв магией деревянные балконные двери.
Уже сейчас лорды и леди наверняка строили предположения, как далеко будущие король и королева зайдут в своей беседе. Вероятно, они предположили, что я приревновала, находясь не в себе из-за свадьбы.
— Теперь можем говорить откровенно, — выдохнул Арлан.
Я лишь сдержанно кивнула и закусила губу. Я успела заметить брошенный Алексией и почти угрожавший моей жизни взгляд, прежде чем двери закрылись. То, что она не росла среди высокопоставленных особ, было понятно уже по этому взгляду. Ей было тяжело играть. Тяжелее, чем строить из себя последнюю грубиянку.
Ни Оралин, ни Алексия, ни Аланна не успели побывать дома. Они задержались в Академии и на бал успели благодаря амулетам, дарованным Лиссой. Жених Оралин прибыл через заставу в наш мир за несколько дней до нас с Арланом и трясся в недельной дороге до столицы. Корону для Раминских Оралин доставила сегодня, прибыв на бал. Возможно, прямо сейчас старый лорд или его дочурка что-то над ней говорили, так как я не увидела их в бальном зале. Это волновало меня. Как и завтрашняя свадьба.
— Ты интересовалась тем, что я нашёл в Алексии? Почему? — спросил Арлан, облокотившись на перила балкона. Я встала с ним рядом и сделала то же самое.
— Её месть Аресу тесно связана с нашей с Элиотом местью. То, что мы собираемся провернуть, опасно. Наш план подразумевает, что ты предаёшь семью и отказываешь от короны, которую мог бы получить. Ради Алексии. Ты её любишь. Почему?
— Ну и вопросы у тебя, — хмыкнул Арлан, запустив руку в чёрные волосы, недавно укороченные и слегка прикрывавшие уши. Мы оба были одеты в белое, как жених и невеста. Арлан был красив… но меня совершенно не привлекал. — Лекс… просто такая, какая есть. Искореженная, но настоящая. Влюбившаяся в парня, а не в лорда.
— И только?
— Вы несколько циничны.
— Прости. Во дворце я больше кронпринцесса, чем…
— Живой человек, — закончил за меня Арлан. — Лекс — всегда Лекс, даже когда строит из себя страшную ведьму. С ней я — это я, а не наследник рода Раминских. Мне никогда особо не нравилось стремление к власти моей семьи. Они должны быть остановлены. А уж ради того, чтобы Лекс успокоилась — и подавно.
— Девушка дороже семьи?
— Мне казалось, тебя это устраивало.
— Прости, — извинения повторно вылетели изо рта. — Я волнуюсь. И мне не хватает Элиота рядом.
— Я так и понял.
***
Ночь была настолько тёплой, что залетавший в открытые окна моих покоев ветерок едва охлаждал успевшую вспотеть под бальным платьем кожу. Тяжёлые бархатные шторы у самого большого окна, где я стояла, были согреты солнцем в течение дня и сохранили его жар. Моё белоснежное платье валялось у дубовой двери гардеробной кучей из тафты и серебра. Я знала, что, скорее всего, никогда его больше не надену.
Я расставалась с Элиотом каждое лето в течение учёбы в Академии Безумцев и ждала встречи с драконом больше двух месяцев, но никогда прежде, как сейчас, за ночь до исполнения моего заветного желание отомстить, я не чувствовала себя настолько одинокой, зависимой и при этом далёкой от дракона. Я не хотела влюбляться в Академии, а в итоге встретила любовь всей своей жизни, того, кто встал для меня на одну ступень с родительским троном.
Уперев голову в стену через штору, я вцепилась в бархат руками, сжимая ткань в кулаках.
— Ты рискуешь уронить её себе не голову.
Я мгновенно отцепилась от шторы и резко обернулась, будучи не способной не распознать голос, прозвучавший за моей спиной.
— Элиот… — мною завладело секундное замешательство. Лишь секундное. — Что ты здесь делаешь?! Ты должен быть в Тамирской империи! Если кто увидит?
Дракон молча переждал мою вспышку. Лишь когда я затихла, он вытянул вперёд сжатую в кулак руку. Стоило ему разжать пальцы, как из кулака выпал амулет, верёвка которого повисла на его указательном пальце. Треснувшая стекляшка покачивалась, как маятник часов.
— Пришлось уговаривать Лиссу, — ровным голосом пояснил принц Тамирской империи. — У меня есть ещё один, чтобы вернуться домой. Я хотел увидеть тебя.
Как просто. Элиот с самого начала куда легче говорил о чувствах и принимал их. Я была упрямее и жёстче. Мои эмоции нередко были более ярко выражены, чем его, зато ему легче давалось о них говорить, хотя и не давалось показывать.
— Аня, — мягко сказал дракон, приблизившись ко мне и обняв лицо ладонями. Когда его губы коснулись моих, с меня будто спали оковы, в которые я добровольно себя заключила, вернувшись в Арайден. Вновь ощутив себя полноправной кронпринцессой без примеси студентки Ани, я словно отступила на несколько шагов назад в наших отношениях и вновь делала шаги вперёд. Придворная жизнь так легко задвигала счастливые воспоминания на задний план, особенно когда приближался очень важный день.
Я ответила на поцелуй.
— Я соскучился, — и снова признание слетело с губ с Элиота, влетело в мои приоткрытые губы. — И я знаю, что ты тоже.
Элиот сам освободил меня от необходимости говорить. Хорошо, что мы понимали друг друга без слов, что мне не было необходимости говорить то, что с трудом шло на язык, но я так и осталась для него предсказуемой. К счастью, не для остальных, иначе бы мой спектакль не работал годами.
Я прижалась щекой к его груди, прикрытой одной лишь рубашкой. Как дракон, он был горячим, даже слишком горячим для такой жаркой ночи, но мне было всё равно.
— Мы всё спланировали. Всё будет в порядке, — обнимавший меня дракон нарушил тишину спальни.
— Разумеется, — последовал мой ответ. — Я заберу свою корону и после отдам тебе твою.
— А потом мы поженимся.
— Да.
— Аня, — Элиот рыкнул и вдруг подхватил меня на руки, посадил на кровать и опустился передо мной на колени. На мне была одна лишь ночная рубашка, и глупый румянец окрасил щёки. Я понадеялась, что он не сильно заметен в темноте. Стесняться мне было поздно, мы давно были более близки, чем полагалось приличным даме и юноше до брака, однако краска прилила к лицу непроизвольно.
— Что ты делаешь? — прошептала я, глядя на принца Тамирской империи, законного наследника престола императора, сверху вниз.
