Осторожно отогнув кусок панели, шесс Лорне извлек из образовавшейся ниши небольшой мешочек, по виду пошитый из обычной холстины. И только знающие люди, могли бы сказать, что мерзкий зеленовато-коричневый цвет ткани был получен, путем вымачивания материала в вытяжке особого растения, произрастающего только по ту сторону границы с Великим Разломом. А если присмотреться, то обязательно можно заметить среди переплетения нитей основного материала, вкрапления тоненьких, едва ли толще человеческого волоса, волокон мерцающего серебристого цвета. Это была шерсть, срезанная с загривка твари из Разлома.
Только тот, кто живет в Пограничье или служит в форте Ишар, знает, как трудно добыть такое сокровище. Монстры из Разлома вот уже несколько столетий осаждают магическую преграду, в попытках пробраться сквозь нее. И доблестные воины форта, не жалея собственной жизни, сдерживают эти прорывы. Сам Рейджен не только несколько лет служил на границе, но и благодаря ритуалу, связавшему его с графом ШиДорваном, мог проходить по ту сторону.
Твари, рожденные в недрах самой преисподней, совершенно невосприимчивы к магии. Они пропускают ее сквозь себя или же просто не замечают заклинаний и магических потоков. А вот многие их части, как-то зубы, когти или, как в данном случае, шерсть, являются превосходными амулетами, накопителями или же используются для изготовления различных декоктов и лекарств, зелий, порошков.
Если знать где и как применить, то можно создать поистине необыкновенную вещь.
Волоски, вплетенные в основу материала, из которого был пошит этот мешочек, создавали определенное энергетической поле внутри контура. Это приводило к тому, что магические амулеты, хранящиеся в нем, не разряжались и в случае необходимости, даже подпитывались. Очень полезная и ценная вещь. Поскольку всем известно, что магические игрушки имеют свойство терять свои первоначальные возможности, разряжаясь от частого применения.
Рейджен развязал тесемки и вытряхнул на покрывало все содержимое, а затем принялся лихорадочно рассовывать свое богатство по местам. Около полудюжины перстней с самыми разными свойствами — и далеко не все из них были безобидны, как у остальных гостей Сайриша, — заняли свое место на пальцах. Три цепочки с медальонами, шесс Лорне повесил на шею и спрятал под рубашкой — некоторым магическим игрушкам было обязательно иметь непосредственный контакт с телом человека, нагреться от живого тепла кожи. Еще несколько заряженных до предела кристаллов, отправилась в карманы брюк и небрежно наброшенного на плечи камзола.
Рукоять тонкого стилета — любимого оружия неуловимого Ветра — мягко скользнула в ладонь. Он был готов и, в последний раз оглядев себя, неслышно выскользнул за дверь.
Остановился в коридоре. Прислушался. Вокруг царила тишина. Но она была не спокойная и уютная, как еще несколько минут назад, а гнетущая и настораживающая. А еще пахло магией.
Не только той, древней и опасной, запах которой впитался в сами стены этого дома, а другой. Не сильной и не опасной, но настораживающей. Кто-то неподалеку использовал какой-то амулет. Рейджен нахмурился. Это не было чем-то из ряда вон выходящим в Сайрише. Все здесь время от времени, а то и постоянно, пользовались магическими игрушками. Но что-то было не так.
Не таясь, но все еще стараясь ступать как можно тише, шесс Лорне направился к спальне Анны. Приблизился к двери, положил на нее ладонь, прислушался. Внутри было тихо. Едва слышно щелкнул замок, повинуясь слабому магическому импульсу, посланному Рейджену — Ветер он или как? — дверь распахнулась.
Внутри было тихо. Темно. И не было Анны.
— Шарх! — вполголоса выругался Рейджен. — И где ее искать? Куда она могла вляпаться в поместье, где полным полно народа?
Он развернулся и окинул задумчивым взглядом коридор, два ряда закрытых дверей, редкие светильники на стенах, которые повинуясь всеобщей просьбе, все-таки приказала повесить шиисса Найтвиль. Их было немного, и испускаемого света, едва хватало, чтобы разогнать тени по углам, но Рейджену было достаточно и того, что есть.
Мысль, пришедшая на ум в тот момент, когда глаз зацепился за ровное дверное полотно почти напротив, Рейджену не понравилась. Очень не понравилась. Он пересек коридор и приложил руку уже к этой двери.
Ничего.
Полная магическая изоляция.
* * *
Анна зажмурилась. От слез опухли глаза. Лицо болело, а в теле была напряжена каждая мышца. От страха сводило желудок. Когда ее спины коснулось что-то холодное, она дернулась, потревожив истерзанные запястья, и захрипела. Горло пересохло, из-за кляпа она даже сглотнуть не могла.
Неизвестный предмет скользнул вдоль позвоночника, затем медленно пополз по спине вверх. Кожа покрылась мелкими бисеринками пота. От напряжения девушка уже плохо соображала, что происходит, а страх, ледяной рукой сжимал внутренности, стягивая их в тугой комок. Анна молилась о беспамятстве. Она не желала знать, что сделает с ней виконт. Но сознание сыграло с ней злую шутку — спасительное забытье все не наступало.
Прикосновение к спине повторилось. Холодный предмет скользнул к левой лопатке, обвел ее по кругу, слегка надавил, заставляя шииссу выгнуться, чтобы избежать этого прикосновения. Не получилось.
— Знаешь, что это? — сквозь шум в ушах услышала Анна голос виконта. — Не знаешь, — ответил он сам себе. — Обычно я использую плеть. Но для тебя сделал исключение. Такая тонкая кожа. Белая. Почти прозрачная. Красные полосы будут просто изумительно смотреться на ней…
Он разговаривал сам с собой, касаясь тела Анны невидимым ей предметом. Скользил вдоль позвоночника и снова поднимался вверх, почти к самой шее, словно рисовал на ее спине узоры, видимые только ему одному. Затем неизвестный предмет, скользнул по боку и Анна, скосив глаза, смогла рассмотреть, что это было. Увиденное ей не понравилось. Мерзкий виконт водил по ее коже рукоятью стека.
Она снова зажмурилась, молясь про себя. Ей хотелось, чтобы все закончилось, чтобы прекратилась эта пытка, которой ее подвергает этот ужасный мужчина. Хотелось снова оказаться в тишине собственной спальни, скрутиться в комочек на своей кровати и тихонько скулить от боли и пережитого ужаса. Даже компания призрака сейчас была бы для Анны предпочтительнее.
Стек перестал касаться ее кожи. А в следующее мгновение тишину спальни разорвал едва слышный свист, а ягодицы обожгло болью.
Анна захрипела. Если бы не кляп, она кричала бы во все горло, но шелковая ткань во рту мешала. Девушка забилась в своих путах, уже не обращая внимания на боль в разодранных запястьях. А виконт словно сошел с ума. Еще один удар и еще… Сразу замахивался не сильно, но с каждым разом удары становились все сильнее.
Каждый удар отзывался болью во всем теле. Это было невыносимо. Уже не только лицо и запястья, а вся кожа горела огнем, а спасительная темнота все никак не спешила поглощать сознание. Боль распространялась от кончиков пальцев вверх и обратно, проникала внутрь, разрывала ее на кусочки.
Казалось, что больше она не вынесет. Не переживет следующего удара. Но они все не прекращались. Боль выворачивала наизнанку, туманила сознание, но не давала совсем впасть в забытье. Всхлипнув, Анна в очередной раз взмолилась о смерти — это сейчас казалось ей единственным избавлением от страданий. Когда удары прекратились, она не заметила. Все тело горело, будто бы ее жгли каленым железом, в ушах шумело, а по коже вдруг скользнул холодок.
