Темьян замер. Он, кажется, понял, что происходит, но открывшаяся правда сводила его с ума. Юноша глядел на любимую женщину и молчал. На миг она смутилась под его взглядом. Затем зло сощурила глаза и прошипела сквозь зубы:
– А ты думал, что лучше других мужчин и моя месть на тебя не распространяется, да? Бунтовать вздумал?! Да ты и мизинца Бродаря не стоишь! И никто из вас не стоит! Он умен. Он… Я не могу сказать, но если бы вы все узнали правду!.. Мы заработаем с ним кучу денег и будем жить во дворце! И нам станут кланяться вельможи!
– Он использует тебя, Кайя.
– Да, точно! Но вы все используете меня: и ты, и Дарт. Используете мое тело для своего удовольствия. А он единственный, кто не скрывает этого, прикрываясь пошлой любовью… Тебе нужно было просто подчиниться ему и не своевольничать. Позволить нам заработать на тебе немного куаров, за каждый из которых я расплачивалась с тобой своим телом!
– Кайя…
– Все сказано, Темьян. Мы накажем тебя, чтобы другие боялись Бродаря и подчинялись ему… Помогите!!! Спасите!!! На помощь!!!
На сеновал ворвался Свирин с сыновьями. В руках у них были арбалеты. Сзади маячила Лодда.
Кайя кинулась к Свирину, плача и безуспешно пытаясь прикрыться обрывками одежды.
– Он… он… – всхлипывала она, прижимаясь к Свирину и указывая на Темьяна.
– Я убью его! – взревел Свирин, вскидывая арбалет.
– Нет, отец! – Лодда бросилась между ним и Темьяном. – Она сама! Он не виноват! – Она подскочила к Кайе и размахнулась, чтобы ударить ее. – Дрянь! Какая же ты дрянь!
Отец перехватил руку дочери:
– Твоя ревность здесь неуместна, Лодда!
– Ревность?! Да эта тварь сама вешалась ему на шею! Они почти два месяца спят вместе, а теперь вдруг ей вздумалось орать!
Свирин опешил. Кайя окаменела.
– Это правда, Кайя?
– Нет, конечно, Дарт. Какие два месяца! Он, конечно, давно домогался меня, но я отказывалась. И только сегодня он заманил меня сюда хитростью и набросился. Иначе, зачем бы мне кричать?
– Сука! – прошипела Лодда. – Отец! Не верь ей! Она врет! Она сама соблазнила его два месяца назад и бегала сюда почти каждую ночь!
Свирин покосился на дочь, окинул взглядом разорванную одежду Кайи, расцарапанную щеку Темьяна и сказал:
– Тебе, парень, будет предъявлено обвинение в изнасиловании. Лучше не усугубляй свою участь и иди с нами добровольно. Мы запрем тебя в погребе до утра.
Кост взял Темьяна на прицел.
– Только дай мне повод, грязный урмак, и я всажу тебе стрелу прямо в брюхо. Ты мне никогда не нравился, мерзкий оборотень!
Хью растерянно переводил взгляд с отца на Темьяна:
– Отец, надо разобраться. Темьян не способен на такое.
– Утром и разберемся. Если он не виновен, то и бояться ему нечего.
Ночь Темьян провел в погребе. Спать он не мог. Думать тоже. На него навалилась сильнейшая апатия и стала безразлична дальнейшая судьба.
Утром пришел Свирин. Он долго стоял молча, заложив руки за спину и глядя в крошечное оконце под потолком. Темьян так же молча сидел на каменном полу, поджав ноги и привалясь спиной к стене. Наконец Свирин посмотрел на него и сказал:
– Я хочу тебя спросить как мужчина мужчину. Кто прав: Лодда или Кайя?
Темьян глянул Свирину в лицо и молча отвернул голову. Жить ему не хотелось.
– Так. – Свирин тяжело опустился на каменный пол рядом с ним, устало прислонился спиной к стене. – Значит, Лодда права…
Он замолчал. В полной тишине было слышно, как в дальнем углу погреба мышка старательно грызет холщовый мешок с зерном, как бьется увязшая в паутине первая весенняя муха.
– И что, действительно два месяца? – Голос Свирина дребезжал, как ржавое, несмазанное колесо на грязной, колдобистой дороге.
Темьян сделал неопределенный жест плечами.
– Понятно, – откликнулся Свирин.
Потом повернулся к Темьяну с надеждой.
– Но хотя бы в самый первый раз ты овладел ею силой, а потом она просто боялась тебя и не смела отказать, да?
Темьян вздохнул и промолчал. Свирин потемнел лицом.
– Значит, все же сама…
Он резко встал и вышел, неприятно шаркая ногами по полу.
После его ухода в погреб спустились Соланна и Пирс.
– Темьян, я помогу тебе сбежать, – торопливо зашептала Соланна, бросаясь ему на шею.
Урмак покосился на Пирса и, испытав неловкость, неуклюже отстранился.
– Глупости, Соланна, тогда накажут и тебя. Пирс, скажи ей!
– Эта взбалмошная баба давным-давно не слушается меня, – усмехнулся кузнец. – Но я свяжу ее и суну в подпол, чтобы она не наделала глупостей. Кстати, я один из судей и думаю, что смогу защитить тебя. Не падай духом, парень, прорвемся!
После их ухода Темьяну стало значительно легче, словно он искупался в холодной горной реке. Потом его навестил Хью.
– Я верю тебе, – сказал он. – Кайя – дрянь редкая, а Лодда врать не станет. И что только отец нашел в этой Кайе?
Темьян вздохнул. Он точно мог сказать – что. Он знал это по себе.
– Спасибо, Хью. Как там Лодда?
– Отец отправил ее с Костом в столицу к жениху. Боится, что она устроит скандал в суде.
– Лодда прелесть, – улыбнулся Темьян.
– Да, она искренне привязалась к тебе.
Они помолчали.
– Темьян…
– Да?
– Отец… он справедлив и не опустится до мести. Если ты невиновен… – Хью спохватился и поправился: – Так как ты невиновен, он не позволит приговорить тебя, вот увидишь.
– Да, Хью, твой отец – человек порядочный, – откликнулся урмак. А что еще ему оставалось ответить?
В это время в погреб спустились несколько селян с веревками и арбалетами. Темьян невольно отметил, что оружие у них явно дорогое, сделанное хорошим мастером. Да, подеста Свирин позаботился о безопасности селения, заставив местных неплохо вооружиться. Впрочем, оружие в руках людей не может остановить настоящего урмака, тем более арбалеты в тесноте погреба. «Можно запросто раскидать их всех и уйти, даже особо и не напрягаясь», – подумал Темьян, но не двинулся с места. Более того, он послушно позволил себя связать, наблюдая за событиями как бы со стороны.
– Все будет хорошо, Темьян! – крикнул на прощание Хью, и заключенного выволокли из погреба.
Суд проходил днем в том же амбаре, где вечерами устраивались бои. Жители селения, побросав все дела, сидели на скамьях вдоль стен. Трое судей разместились в креслах, установленных на белом песке площадки для боев. Темьяна, связанного, поставили в центре на колени.
