Как же это неправильно, – тоскливо произнёс Отец Рождество, окидывая взглядом разбросанные по Мастерской игрушки. – Сегодня сочельник, а тут ни одного эльфа.
– Я т-т-т-тут! – раздался откуда-то слабый голосок.
Отец Рождество сразу его узнал.
Эльф боязливо вылез из-под стола, на котором громоздилась гора волчков.
– Я здесь, Отец Рождество.
– Когда тебя забрали, некоторые кролики остались и принялись говорить, будто ты ограбил банк. Я сразу понял, что они лгут. Все эльфы это поняли. Но нам велели уходить отсюда. Сказали идти в ратушу. У нас не было выбора.
– Но ты же остался.
– Я сп-п-прятался.
– И поступил очень храбро, Занудник, – сказала Мэри.
– Очень, – согласилась с ней я.
– Мяу! – добавил Капитан Сажа.
– Вам нужно от-тсюда уходить, – забеспокоился Занудник. – Всем вам. Они скоро вернутся.
– Отличная идея! – с энтузиазмом воскликнула Пикси Правды и начала пятиться к выходу из Мастерской. – Что ж, было приятно провести с вами время. Но я сегодня дважды чуть не умерла и не горю желанием искушать судьбу в третий раз. Раз уж с вами всё в порядке, я, пожалуй, удалюсь в свой скромный тихий домик в Лесистых холмах и приму ванну. Надо же смыть весь этот шоколад. Уверена, Маарта очень по мне соскучилась.
– Но ты не можешь уйти сейчас! – воскликнула я.
Глаза пикси расширились.
– А мне кажется, могу.
– Ты нужна нам.
Но тут Отец Рождество догадался, что у меня на уме.
– Амелия права. Ты нужна нам, Пикси Правды. Помоги нам в последний раз.
Нарушители
Мы отправились прямиком в ратушу. Отец Рождество рывком распахнул дверь, и все эльфы обернулись. Глаза их расширились от удивления, а в зале повисла потрясённая тишина.
Отец Водоль, стоявший рядом с Пасхальным кроликом, как раз добрался до середины своей речи.
– …Мы с кроликами сделаем всё, чтобы в Эльфхельме вновь воцарились закон и порядок, а Отец Рождество и прочие людишки не смогли больше морочить нам головы. Отныне и впредь мы будем верить только правде и…
Кролики, стоявшие по периметру зала, тоже смотрели на нас. Я встретилась взглядом со знакомой одноглазой крольчихой.
– НАРУШИТЕЛИ! – завопила 382.
Отца Водоля перекосило от бешенства. Пока наша покрытая шоколадом компания двигалась к сцене, глаза его так и метали молнии.
– Вы только посмотрите на них! – завопил он. – Вымазались шоколадом, который украли из банка. Я говорил правду. Вот оно, доказательство! Разве вы не верите своим глазам?
– Правда – весьма интересное слово, – невозмутимо произнёс Отец Рождество. – Многие используют его с разными целями, искажая смысл. Но правда всегда одна. К счастью, мы привели с собой Пикси Правды. Как вы знаете, она говорит правду, только правду и ничего, кроме правды. Итак, ты расскажешь нам, кто стоит за ограблением банка?
– О нет, – вздохнула Пикси Правды. Все – и эльфы, и кролики – выжидательно смотрели на неё, и под их взглядами она чувствовала себя неуютно.
– Как-то неловко, – пробормотала она.
– Расскажи им правду, – попросил Отец Рождество.
Отец Водоль кинулся вперёд и призвал на помощь самое тёмное чудовство, чтобы заставить Пикси Правды замолчать. Но все эльфы знали, что ни одна сила в мире не помешает Пикси Правды сказать правду.
– Отец Водоль ограбил банк с помощью кроликов, – выпалила она. – Люди ни в чём не виноваты. Отец Водоль и Пасхальный кролик просто хотели убрать их с дороги. Они бросили нас в темницу под Эльфхельмом и попытались утопить в шоколаде. Вот почему мы покрыты им с ног до головы. Кстати, кролики построили под городом целый лабиринт. – Пикси Правды остановилась, чтобы перевести дух.
Эльфы в зале ахнули от изумления.
– Это так! – раздался в толпе голос Нуш. – Я сходила в банк и внимательно изучила место преступления. Под хранилищем есть туннель, который ведёт к системе подземных ходов. И там пещера, полная шоколада.
– От-тец Водоль снова нас обманул, – поддержал жену Занудник. – Он всегда нам врал.
– Теперь я могу идти? – поинтересовалась Пикси Правды.
Отец Рождество покачал головой.
– Потерпи, пожалуйста, у меня остался ещё один опрос. Амелия специально разбила сани? Она действительно целилась в кого-то, как написал Отец Водоль в «Снежной правде»?
– Я видела её в день, когда это случилось. Она обо всём мне рассказала. И хотя сама я врать не умею, ложь я чую за версту – лучше, чем любая другая пикси. Так что поверьте мне, это был несчастный случай. Амелия хороший человек… Пусть она немножко надоедливая, и я вечно из-за неё встреваю в неприятности, Амелия никогда не желала эльфам зла.
– Я знала! – воскликнула Матушка Брир. – Знала, что она хорошая.
– А я что говорил? – крикнул письмолов Пиппин. Из карманов у него торчали последние рождественские письма.
– Я люблю людей! – пискнул Малыш Мим.
Зал пришёл в движение. Кролики ждали приказов, но их предводитель замер на сцене рядом с Отцом Водолем.
– ТИШИНА! – завопил чернобородый эльф. – ТИХО! Какая разница, кто ограбил банк? Люди представляют для нас опасность.
Он повернулся к кроликам и ткнул пальцем в нашу сторону.
– Схватить их!
Но кролики не двинулись с места.
– Я знала, что Пасхальный кролик злой! – сказала Матушка Миро.
– И всегда таким был! – поддакнул Колумбус.
Я посмотрела на Пасхального кролика. Он выглядел смущённым и сбитым с толку, словно добро, таившееся в глубине его души, искало путь наружу, но он не знал, что с ним делать. Я вспомнила слова, однажды сказанные Отцом Рождество: «Если постараешься увидеть в ком-нибудь добро, оно обязательно засияет в ответ».
– Нет! – сказала я эльфам. – Пасхальный кролик вовсе не злой.
– Амелия! – рассмеялась Мэри. – Что ты такое говоришь? Он же едва нас не убил. И помогал Отцу Водолю.
