Ловля сельди также занимала важное место в структуре городской экономики и, как и навалочные грузоперевозки, непрерывно, хотя и не так быстро, расширялась. Количество судов, принимавших участие в этом промысле, выросло с 250 буссов с общей численностью экипажей около 3 000 человек около 1470 г. до приблизительно 500 буссов с командами около 7000 человек к 1560 г. Ловлей сельди на севере занимались три большие флотилии — зеландский флот, базировавшийся на Зирикзе, в Веере и Броуверсхавене, южноголландский флот, базировавшийся в небольших портах к югу от Роттердама, в эстуарии Мааса, и североголландский флот, базировавшийся в Энкхёйзене (он был крупнейшим из всех). До Восстания существовал также небольшой рыболовецкий флот во фламандских морских портах — Дюнкерке, Остенде и Ньюпорте. Все города, принимавшие участие в промысле сельди, импортировали и складировали большие объемы соли для засолки рыбы, и в некоторых из них, особенно Хорне и Зирикзе, имелись значительные отрасли солеварной промышленности.
Судоходство и все связанные с ним виды деятельности, включая судостроение, оснащение и управление кораблями, изготовление канатов и парусины, а также производство бочек, бочонков и мешков, в которых перевозились и хранились товары, представляло динамично развивавшуюся отрасль экономики. К 1560-м гг. в одной только Голландии насчитывалось около 1 800 морских судов, около 500 из которых базировались в Амстердаме. По количеству кораблей Нидерланды намного опережали все европейские страны. Венеция, в период своего наивысшего расцвета, около 1450 г., владела приблизительно 300 морскими кораблями. Подавляющее большинство голландских кораблей совершали плавания на Балтику, в Норвегию или западную Францию и Португалию. В середине 1560-х гг. свыше 1000 нидерландских кораблей (причем некоторые совершали по два рейса за навигационный сезон) ежегодно приходили в Балтийское море, что более чем в три раза превышало количество северонемецких кораблей. Около 4/5 голландских судов, совершавших плавания в Балтику, базировалось в Амстердаме и портах северной Голландии, и около 20% — во Фрисландии.
Ввиду отсутствия «богатой торговли» нидерландские судостроители спускали на воду сравнительно недорогие суда, предназначенные для перевозки максимального объема груза по низкой цене, простой конструкции, с минимальной оснасткой, без украшений, для управления которыми было достаточно небольших экипажей. Это были корабли, подходившие для перевозки не ценного груза, а навалочных дешевых товаров по цене, с которой не мог соперничать ни один иностранный конкурент. Венцом развития нидерландской техники судостроения, предназначенным для навалочных перевозок, стал знаменитый флейт, типовой образец которого был создан в Хорне в 1590-х гг.
Контраст между севером и югом в структуре коммерции и промышленности -«богатая торговля» против навалочных грузоперевозок — отражался в различии между их торговыми флотами. Флот, базировавшийся в Антверпене, был небольшим, но состоял из прочных, дорогостоящих кораблей, предназначенных для перевозки ценных товаров на большие расстояния. Много ценных грузов, таких, как английское сукно, привозилось в Антверпен на сравнимых по конструкции английских или генуэзских судах. Контраст между двумя сферами торговли и грузовыми флотами, в свою очередь, отражался в различии между бизнес-элитами северных и южных Нидерландов и их методами инвестирования в корабли. В Антверпене существовала прослойка очень богатых купцов, достаточно состоятельных, чтобы владеть собственными кораблями, или кораблями, принадлежавшими двум, трем и четырем собственникам. На севере, напротив, до 1585 г. практически не было богатых купцов и, несмотря на то, что корабли стоили намного дешевле, каждый из них находился в совместном владении более широкой массы сравнительно состоятельных пивоваров, мельников, торговцев зерном и строевым лесом, лиц, связанных с рыболовецким промыслом, и т.д. Таким образом, корабли на севере, также по контрасту с Англией и северной Германией, были разделены на множество долей, часто 32 и 64 части, что позволяло снаряжать беспрецедентно крупные торговые флоты без сколько-нибудь значительной концентрации капитала.
Но на севере внутренние города, основу экономики которых составляли ремесла и мануфактурное производство, были намного менее процветающими, чем на юге. Ткацкая промышленность Голландии расширялась в XV в., но с 1520-х гг. пришла в упадок в главном центре, Лейдене, и Харлеме, Гауде и других городах, где изготавливались ткани. Ранее голландские ткани занимали скромную нишу в структуре экспорта в страны балтийского региона, но к 1550 г. их объем сократился до незначительной величины. Кроме судостроения, засолки сельди и других ремесел, напрямую связанных с морским сектором и ограниченных прибрежными городами, промышленность в Голландии в XVI в. носила, по большей части, локальный характер или же была ориентирована на потребление в городах Южных Нидерландов. Самой значимой из этих отраслей было пивоварение, процветавшее в Голландии и Гронингене и некоторых других внутренних городах. Из-за того, что пиво производилось и потреблялось в большом количестве и имело свойство быстро портиться, его производство было рассредоточено по всей стране. Тем не менее три внутренних города — Харлем, Делфт и Гауда — приобрели блестящую репутацию за качество этого напитка и специализировались на пивоварении и транспортировке пива в больших объемах по внутренним водным путям, особенно на юг.
Но даже пивоварение, хотя и оставалось основной отраслью промышленности, в Голландии XVI в. пришло в упадок, тогда как в Антверпене, Брюсселе и Лувене испытало бурный рост. В Харлеме пивоварение, главная городская индустрия, непрерывно и резко сокращалось после 1520 г.: к 1560 г. объем производства пива составлял здесь чуть более 1/3 от уровня 1519 г. В Гауде, городе, где застой в промышленности проявился в XVI в. еще более ярко, производство пива упало с 290 000 ватов[48] в год в 1480-х гг. до 122 000 ватов к 1557 г. и позже до еще более низкого уровня. Делфт находился в несколько более оживленном состоянии, чем другие города, но все внутренние голландские города после 1500 г. либо пребывали в застое, либо испытывали лишь незначительный рост, тогда как прибрежные города росли стремительными темпами.
Далее вглубь страны ряд городов добился более внушительного роста, особенно Утрехт и Гронинген (смотри таблицу 3). Но более распространенной была аналогичная тенденция к застою. Она особенно ярко проявилась в городах на реке Эйссел — Зволле, Кампене, Девентере и Зютфене — которые, отчасти из-за заиливания реки Эйссел, лишились своей морской торговли и, к середине XVI в., также значительной части своей некогда процветавшей торговли с Рейнландом.
ИНСТИТУТЫ ГОРОДСКОЙ ЖИЗНИ: ЦЕХА, ОПОЛЧЕНИЕ, ПАЛАТЫ РИТОРОВ
Экономическая жизнь в городах Нидерландов и северо-западной Германии была глубоко опутана цеховой системой. Каждый город мог похвастаться множеством цехов, в Антверпене их насчитывалось свыше 100, а в большинстве крупных городов — несколько десятков. Главные цеха, как это было на протяжении столетий, продолжали оставаться самыми влиятельными органами городской жизни. Они охватывали весь спектр экономики, в них входили разные виды купцов и торговцев, объединенные в цеха, также как ремесленники, содержатели лавок, представители свободных профессий, извозчики и портовые грузчики. Как и в остальной части Европы в XVI в., производство в городах в основном было сосредоточено в небольших мастерских, и часто один-единственный мастер работал на себя, имея в помощниках нескольких подмастерьев и поденщиков. Цеха и их уставы пользовались поддержкой и поощрением городских властей, и они всегда оказывали сильное влияние на экономическую жизнь, иногда доходящее до ее полного удушения.
