Логическая задачаНа другой день к Гавриловым ненадолго заскочили Матушкин и Ушицын. Вид у них был таинственный. Матушкин мельком упомянул, что следствие взяло верный след, но что за след, рассказывать не стал. И расспрашивать папу Гаврилова о его прозрениях тоже. Как видно, след был очень уж верным и в других ниточках Матушкин не нуждался.
– Я говорил, что из Москвы нам знаменитость прислали на усиление?.. Уж он-то распутает! Жуть какой въедливый! Ну да мы и без него кое-что сообразили! – сказал Матушкин самодовольно.
– А еще что-то интересное есть? – спросил папа Гаврилов.
– Не соскучишься. Сегодня с утра звонили двое ясновидящих и тетушка с Крайнего Севера, беседующая с духами скифских царей, – насмешливо сказал Ушицын.
– И что цари? Сказали, где чаша?
– Нет. Но карами грозили… А ясновидящие требовали купить им билеты в Крым и обеспечить проживание в лучшем санатории.
– А мы знаем, кто чашу украл! – вдруг выпалил Костя.
Петя напрягся, соображая, как заставить Костю замолчать.
– И кто же? – добродушно спросил Матушкин.
– Вор украл! – добавил Костя важно.
Матушкин выслушал Костю благосклонно.
– Умница! Конечно, вор! Кто же еще? – сказал он и ушел вместе с Ушицыным.
Петя разрывался на части. Одна его часть продолжала расследовать преступление, другая страдала от близости ЕГЭ. Он честно пытался готовиться, но братья и сестры ему мешали. Тогда Петя отправился в магазин и купил два шпингалета и две мощные щеколды. Шпингалеты и щеколды Петя прикрутил к дверям той комнаты, что поменьше. Теперь в ней можно было запираться и никто из братьев и сестер не смог бы к нему проникнуть.
Рита стояла рядом с Петей. Сунув палец в рот, слушала, как работает шуруповерт, и смотрела, как длинные саморезы входят в дверь.
– Сто ты деяесь? – спросила Рита.
– Это чтобы мелких не пускать! – с усмешкой объяснил Петя.
– Да! – воодушевилась Рита. – Стобы мейких не пускать! Мы мейких пускать не будем!
И она побежала к Косте сообщать ему новость, что они с Петей мелких пускать не будут.
Шпингалеты и щеколды не давали Рите покоя весь вечер. Она щелкала ими, быстро перебегая от одной двери к другой, и достигла высочайшей виртуозности в пользовании всеми видами задвижек.
Саша не проявлял к шпингалетам ни малейшего интереса. Он был занят чем-то таинственным, ходил с важным видом, забивался в углы. Папе и маме Гавриловым это показалось подозрительным.
– Что ты делаешь? – спросил папа.
– Я полюбляю одиночество, – ответил Саша.
Папа напрягся. Когда Саша «полюблял» одиночество в последний раз, оказалось, что он делает ракету, используя серу от десяти коробков спичек. Взорванная на пустыре, ракета выворотила здоровенный кусок асфальта.
– Но это не бомба? Не ракета? – спросил папа, предпочитая подстраховаться, потому что Саша легко мог пообещать больше не делать ракет, имея в виду, что он сделает мину или штурмовой подкоп под стену школы.
