Первые признаки неизлечимой болезни обнаружились у короля в августе 1715 года. 24-го числа на левой ноге у него показались какие-то пятна. Стало очевидно, что дни «Короля-Солнца» сочтены. 27 августа Людовик XIV отдал последние предсмертные распоряжения. Находившиеся с ним в комнате камер-лакеи плакали. — Почему вы плачете? — удивился король. — Когда же умирать, если не в мои годы. Или вы думали, что я бессмертен?
Тридцатого августа началась агония, а 1 сентября 1715 года Людовик XIV испустил последний вздох.
Через четыре дня ему должно было исполниться 77 лет. Царствование его длилось семьдесят два года и стало своеобразным рекордом абсолютизма. Причуды и аппетиты Людовика XIV приобрели черты имперского размаха, которые, похоже, лишь способствовали росту престижа его правления, отмеченного печатью величия даже в ошибках, которые он совершал, и проявлениях неблагоразумия. Таким образом, Людовик XIV вошел в историю и как король-тиран, и как король-строитель, и как король-просветитель. Многие монархи потом стремились подражать ему, но безуспешно.
Кольбер
Одним из персонажей романа «Виконт де Бражелон» является министр Людовика XIV Кольбер, которого Александр Дюма называет «одним из любопытнейших людей того времени», а также «человеком, на которого историк и моралист имеют равные права». Этот человек реально существовал, и к нему вполне применимы следующие слова Людовика XIV:
— Не в моих интересах брать на службу наиболее именитых подданных. Прежде всего следует утвердить мою собственную репутацию.
Да, «финансовый бог» первого двадцатилетия личного правления Людовика XIV не обладал знаменитой родословной.
Жан-Батист Кольбер родился в 1619 году в Реймсе в семье купца и имел предков-купцов в четырех поколениях. Именно по этой причине к нему впоследствии плохо, в лучшем случае — снисходительно, относились придворные. Его родителями были Николя Кольбер и Марианна Пюссо, причем отец утверждал, что его семейство происходит из одного древнего шотландского рода, однако никаких доказательств этого он предоставить не мог.
Учили Жана-Батиста монахи-иезуиты. Особыми способностями мальчик не блистал, но зато рано начал работать в торговле, потом — в банке, а потом — в Париже, помощником у нотариуса. И счастье в конце концов улыбнулось ему: он попал в бюро государственного советника по военным делам Мишеля Ле Теллье. Имя этого человека не раз упоминается в апокрифических произведениях господина де Куртиля, и его мнение укладывается в одну фразу: «Ле Теллье остался верен интересам кардинала Мазарини, которого он рассматривал как своего благодетеля».
Прошло немного времени, и по рекомендации патрона молодой Кольбер тоже стал служить у самого кардинала Мазарини, расшатанные денежные дела которого он быстро привел в полный порядок. После этого, в 1651 году, Мазарини назначил его управляющим своими делами. Правда, как раз в это время кардинал находился в изгнании в Германии, и его оставшемуся в Париже управителю пришлось испытать на себе недоброжелательство участников Фронды, казалось окончательно победивших. Но уже в следующем году Мазарини вернулся, с парижской Фрондой было покончено, и Кольбер смог полностью применить свои деловые способности. По словам Александра Дюма, «Кольбер сумел скоро заслужить милость Мазарини и стать для него необходимым. Чиновник знал все его счета, хотя кардинал никогда ни слова не говорил ему о них. Этот секрет очень крепко связывал их друг с другом». Действительно, Кольбер с такой ревностью и изобретательностью отстаивал интересы своего нового хозяина, что тот перед самой смертью порекомендовал его Людовику XIV, а тот, в свою очередь, назначил Кольбера интендантом (управляющим) финансов.
В новой должности Кольбер сумел раскопать ряд злоупотреблений главного интенданта финансов Николя Фуке и в 1661 году стал его фактическим, хотя и не номинальным преемником.
Де Куртиль в своих «Мемуарах графа де Рошфора» характеризует Кольбера как «самого великого министра за многие века», а о его отношениях с Фуке он пишет следующее: «Король, рожденный для великих дел, которых он впоследствии совершил немало, умел хранить тайны, что является одним из главных качеств великих людей. Однако в этом вопросе он решил посоветоваться с господином Ле Теллье, верность которого не вызывала у него сомнений, так как он демонстрировал ее в тысячах разных обстоятельств, а также с Кольбером, которого кардинал ему посоветовал в качестве человека, способного управлять финансами. Вместе они решили следовать плану, оставленному покойным кардиналом, то есть пока ничего не предпринимать и затаиться до тех пор, пока Фуке не оставит должность генерального прокурора».
Проблема заключалась в том, что Фуке занимал должность генерального прокурора Парижского парламента, делавшую его практически неуязвимым, а для того, чтобы его арестовать, нужно было, чтобы он ее оставил.
Дальнейшее де Куртиль описывает так: «Но для этого был нужен предлог, и его стали убеждать, что он слишком загружен работой в Государственном совете, а посему ему следует оставить свое место в Парламенте, которое без него слишком часто пустует.
Чтобы подсластить ему пилюлю, король стал относиться к нему лучше, чем обычно. В результате чересчур уверенный в своем могуществе господин Фуке совсем не обращал внимания на все более явственно проступавшие признаки будущей опалы. Он считал себя другом короля, необходимым человеком, которого не посмеют и тронуть, и стал искать покупателя на свою должность. Господин де Фьёбе предложил ему миллион шестьсот тысяч франков, но господин Фуке предпочел отдать свое место своему другу господину де Арле, который предложил за нее всего двести тысяч. Подобное благородство поразило и друзей Фуке, и его врагов. Но это была смертельная ошибка, так как тут же появились публикации о том, что он успел столько наворовать из королевской казны, что ему было не до таких пустяков, как такая большая разница в цене…
Для господина Фуке, естественно, было большим несчастьем, что он перестал нравиться королю, но не меньшей проблемой для него стало и то, что в числе его противников оказался такой человек, как Кольбер. В самом деле, как Фуке ни старался, но были найдены фальшивые свидетели, а некий Беррье, человек Кольбера, похитил у него бумаги, которые могли доказать его невиновность».
Современные историки описывают борьбу Кольбера с Фуке примерно так. После смерти кардинала молодой король, «совершенно опьяненный своими новыми ответственными обязанностями», стал искать того, кто взял бы в руки бразды управления государственными финансами. Кандидатуры было две — Фуке и Кольбер. Между этими двумя соперниками тут же завязалась ожесточенная борьба. В результате Кольбер «с ловкостью заставил короля прислушаться к себе и возбудил в нем ревность к Фуке», в особенности к той наглой роскоши, в которой жил главный казначей. Когда люди Кольбера начали расследовать дела Фуке, выяснилось, что на главном интенданте финансов «висят» нецелевые расходы почти в восемьдесят миллионов ливров, причем, как минимум, двадцать из них Фуке попросту присвоил. Конечно же Кольбер известил Людовика XIV о «неожиданно вскрывшихся фактах злоупотреблений». Король был в бешенстве, но последней каплей в чаше его терпения стало то, что Фуке отпраздновал новоселье в своем новом дворце, строительство которого, по данным Кольбера, обошлось в восемнадцать миллионов. Для Николя Фуке все было кончено. 5 сентября 1661 года он был арестован (как мы уже знаем, арест произвел д’Артаньян) и отправлен в тюрьму Венсеннского замка.
