– Значит, здесь, говоришь.
Профессор на мгновение вспомнил рыжую голову, мелькнувшую на перроне.
«Конечно, мне тогда показалось», – с облегчением подумал Сальватор.
Он взглянул на часы. Было около десяти вечера. Подошёл к телефону и набрал номер, но там, куда он звонил, видимо, никого не было.
– Ты звонишь Вейслину?
– Да.
– Его нет в кабинете. Под вечер в клинику привезли тяжелораненого офицера, и он в операционной.
– Что же ты мне раньше об этом не сказал? – резко заметил Сальватор, на ходу застёгиваясь.
– Я думал, ты сначала отдохнёшь.
– Там отдыхать будем, – показывая на потолок, проговорил де Аргенти, выходя из кабинета.
Он быстро пересёк пространство между виллой и клиникой, вошёл в операционную, надел бахилы, стерильный халат, маску. В операционной шла интенсивная работа. Поздоровавшись, Сальватор спросил:
– На каком этапе?
– Заканчиваем, – устало отозвался Джеймс, – но, кажется, всё напрасно.
Сальватор поднял правую бровь.
– Поражение теменной доли, не совместимое с жизнью… может быть, протянет несколько дней, но не выживет.
Профессор попросил сестру открыть лицо пострадавшего – это был мужчина лет 30. Прямой нос, красивый рисунок губ и чуть выдающийся подбородок могли принадлежать только волевому человеку. Сальватор некоторое время изучал это лицо.
– Моя помощь нужна? – спросил он.
Джеймс отрицательно покачал головой. Профессор знал возможности своих коллег и по характеру травмы понимал, что и он сам здесь бессилен. Сальватор вышел из операционной и, решив поговорить с Джеймсом на следующий день, направился к себе.
Глава 4
– Сальватор, только что для тебя доставили письмо. – Управляющий протянул профессору толстый конверт.
Кивнув Ольсону, доктор взял пакет и вошёл в спальню. В конверте лежало два письма – от Армана и от Ихтиандра. Первым он вскрыл лист от сына:
«ЗДРАВСТВУЙ, ДОРОГОЙ ОТЕЦ!
Сообщаю тебе, что мы все живы и здоровы. Прости нас, что задержались с ответом. За день до прибытия парохода начался тайфун. Я попытался добраться до парохода на подлодке, но ничего не получилось. Я бы доплыл сам, но ты мне запрещаешь появляться среди незнакомых людей. Только поэтому ты пропустил прошлую почту. Сын подрастает. Гуттиэре, Диана, госпожи Женнет, Мирей как могут балуют Эдди, но он предпочитает быть со мной. Для своих шести лет он выглядит молодцом и старается сбежать от воспитателей со мной в океан…»
Сальватор улыбнулся. Он тоже был не прочь побаловать внука и очень понимал женщин.
«…Нам это часто удаётся, и сын, надев дыхательный аппарат, уже очень хорошо плавает. Подводный мир неповторим, и ты знаешь, отец, меня постоянно тянет туда, ведь там моя вторая жизнь…»
Сальватор прервал чтение и задумался о прошлом.
«…Но это происходит ненадолго, – любимые жена и сын, замечательные люди, окружающие нас, всегда теперь будут возвращать меня на землю. Эдди начал учиться и в следующий раз сам обещал написать письмо дедушке. Мы продолжаем работать с дельфинами и голубыми китами. Пятый уровень по-прежнему остаётся белым пятном. Но об этом тебе подробнее напишет месье Арман. Скажу только, что скучать нам не приходится и работы хватает. А как твоё здоровье, отец, как работа в клинике? Мы очень по тебе скучаем и ждём в гости.
Обнимаем. Ихтиандр».
Сальватор улыбнулся. Он был счастлив, получая такие послания.
В письме Армана сообщалось о том, что Вильбуа получил приглашение на очередной конгресс океанологов, проводимый в Новой Зеландии. Друг сомневался, что сможет присутствовать на нём из-за того, что время проведения совпадало с предполагаемым приездом Сальватора.
«И ехал бы… – подумал профессор, – свой отпуск я могу сдвинуть на месяц».
Далее Арман писал о некоторых выводах, сделанных ими в ходе последних исследований, но ничего интересного из них Сальватор для себя не почерпнул. Профессор отложил письма в сторону и взглянул на часы:
– Ого, двадцать три сорок… Пора спать.
Некоторое время он лежал с закрытыми глазами, но сон не шёл… Открыв глаза, он вдруг увидел перед собой протянутую руку и лицо человека с опущенными веками. Его губы что-то шептали, но голос так невнятен, что профессор ничего не понял. Чувства страха не было. Сальватор лежал, не шевелясь, пытаясь не выдать своего присутствия.
– Спаси меня, и ты не пожалеешь об этом, – понял он наконец неизвестного.
Оторвав взгляд от этого необычного видения, Сальватор глазами нашёл кнопку вызова слуги. Рука потянулась к ней, а взгляд снова остановился на лице странного гостя. На этот раз оно показалось ему знакомым.
– Спаси меня, – вновь прошептали губы.
Сальватор, находившийся под впечатлением, утвердительно кивнул головой. Кисть стала удаляться от него, хотя лицо с закрытыми глазами по-прежнему оставалось рядом. Только теперь хирург обратил внимание на неподвижное, громоздкое туловище человека и… непроизвольно нажал на кнопку звонка…
– Господин профессор, господин профессор, – услышал доктор голос Кристо, – я здесь, не нужно больше звонить!
Сальватор с трудом открыл свинцовые веки. Лучи солнца заглядывали в спальню. Он посмотрел по сторонам.
– Сколько сейчас времени?
– Без четверти десять.
Де Аргенти встал и, одевшись, прошёл в столовую. Ольсен уже позавтракал и занимался делами. Доктора ждал Вейслин, вид которого оставлял желать лучшего. Джеймс дежурил до утра и не спал. На стол было подано два прибора. Вкусный запах пищи вызвал прилив аппетита…
– Ну как он? – спросил Сальватор, имея в виду вчерашнего пострадавшего.
– Безнадёжен… Хотя пока тянет. Но долго ли? Желаете взглянуть?
Сальватор утвердительно кивнул:
– Да, сейчас же.
– Я подготовил досье на пациента. Заканчивается расшифровка генного кода.
Только они и доктор Сандро знали точный смысл этой фразы, означавшей полную информацию о пациенте: кто, чем занимается, склонности, связи, интеллектуальные возможности, все лабораторные данные, генотип и возможность на его основе биологической совместимости с имеющимися образцами мозга дельфинов, уже длительное время хранящихся в специальной лаборатории. Надо сказать, что эта работа проводилась в течение последнего года регулярно, но пациента с полной биосовместимостью тканей не было… Может быть, именно отсутствие этой совместимости и давало повод для некоторых сомнений, хотя в глубине души Сальватор был убеждён в успехе.
Они прошли в операционный блок № 1. Пострадавший так и не приходил в сознание. Приборы, следившие за его состоянием, давали информацию о постепенном угасании жизни. Взгляд Сальватора остановился на лице умирающего. Он вздрогнул: как две капли воды оно была похоже на приснившееся.
