Внезапно женщина судорожно передернулась, отчаянно закашлялась и поднялась на колени. Губы ее были густо измазаны кровью.
– Мама, что с тобой? – в один голос спросили сестры.
Женщина снова закашлялась, схватилась за горло, согнулась в мучительном приступе рвоты, с ног до головы обдала Питера брызгами крови пополам с желчью и взвыла. Ужасный вой заполнил крохотную пещерку, зазвенел в ушах.
Мерзкие твари замерли, в их желтых глазах отразился ужас.
Женщина потрясенно взирала на Питера. Из уголка ее губ тянулась струйка кровавой слюны.
– Не может быть! – она замотала головой. – Как?!
Тут она снова закашлялась, обрызгав лицо Питера кровью.
– Мама, что с тобой? – жалобно спросили сестры. – Скажи же!
Женщина сорвала с головы Питера капюшон из волчьей морды, взглянула на его уши и выпучила глаза от изумления и страха.
– Не мальчик… – взгляд ее сделался жестким. – Но и не дитя ши. Выродок! – прошипела она.
Питер разом пришел в себя. В глазах прояснилось.
Рука женщины метнулась вперед, точно змея. Твердые пальцы стиснули горло Питера, острые ногти впились в кожу.
– Откуда ты явился? Тебя послала Модрон? Все это – ее игры?
Питер потянулся к ножу, но обнаружил, что ножны пусты.
– Это ее козни?! – вскричала женщина, злобно сверкнув изумрудными глазами. – Отвечай, не то откушу твое достоинство и скормлю тебя пиявкам!
Питер отчаянно взмахнул рукой. Пальцы наткнулись на глиняную миску. Схватив ее за край, он ударил женщину в висок. Миска с глухим треском разбилась, женщина рухнула набок. Брыкнув ногами, Питер почти сумел вскочить, но рука женщины вцепилась в лодыжку. Споткнувшись, Питер кубарем покатился в очаг.
Женщина кинулась за ним, потянулась к нему когтями, обнажив в бешеном оскале ряд окровавленных зеленых зубов. Глаза ее сузились, превратившись в крохотные зеленые огоньки в глубине темных глазниц, острые когти глубоко вонзились в мускулы плеча, когти другой руки прошлись поперек ребер, раздирая кожу и плоть.
Пронзительно вскрикнув от боли, Питер выхватил из огня горящую лучину, вновь вскрикнул от боли в обожженных пальцах, но, крепко сжав свое оружие в руке, вонзил пылающее острие прямо в зеленый глаз.
Женщина завизжала так, что ему пришлось зажать ладонями уши. Отпрянув от Питера, она врезалась в стену и вцепилась в лучину, глубоко воткнувшуюся в глаз. Язычки пламени зашипели между ее зеленых пальцев.
Питер не стал ждать, что будет дальше. Нырнув в подземный ход, он быстро, как крот, полез вверх.
Женщина взвыла в бессильной злобе.
– Держи его! Лови! Хватай!!! – заревела она.
Ее голос понесся по подземному ходу; Питера обдало горячим вихрем опавших листьев, букашек и пыли.
Казалось, все ползучие, летучие, пресмыкающиеся твари завопили – вся пещера подхватила вой хозяйки. И все вокруг – все, даже корни – устремилось за Питером, хватая его за руки и за ноги. Подземный ход сузился, конвульсивно сжался, будто глотка огромного чудища. Многоножки, жуки, пауки кинулись на Питера со стен, вонзая в него зубы и жала. Стоило выбраться наверх – и черные перепончатокрылые создания набросились на него с воздуха, точно рой шершней, жаля скорпионьими жалами. Взвыв от боли, Питер прыгнул в кусты и побежал – так быстро, как не бегал никогда в жизни. Он мчался, не разбирая дороги, не зная, куда бежит, – лишь бы убраться от этой женщины и всех ее кусачих тварей как можно дальше.
Услышав вой позади, он рискнул оглянуться. Три девочки гнались за ним, мчались на четвереньках огромными скачками, едва касаясь земли, высунув длинные языки, оскалив острые собачьи зубы. Погоня быстро приближалась.
Вырвавшись из кустов, Питер свернул на узкую тропку и побежал дальше. Путь вел вверх, болото осталось позади, земля под ногами сделалась твердой.
Внезапно кто-то заступил ему дорогу. Человек? Питер с разбегу врезался в незнакомца. Не удержавшись на ногах, оба выкатились на небольшую полянку, заросшую травой. Вскочив, Питер развернулся, чтобы кинуться прочь, но увидел перед собой еще пятерых – нет, шестерых. Их длинные тонкие мечи были направлены ему в грудь. Питер отчаянно заозирался, ища путь к бегству.
– Эй-эй, постойте, – заговорил первый – тот, кого Питер сбил с ног. – Что здесь такое творится?
Приглядевшись, Питер понял, что это не люди – по крайней мере, не из тех, что ему доводилось видеть. На самом деле перед ним были эльфы, но в то время Питер не знал об эльфах ничего. Эти эльфы были куда ниже ростом, чем люди – размерами с подростка, всего-то на голову выше самого Питера. Длинные конечности, тонкие, почти женственные лица с узкими золотистыми глазами – раскосыми, высоко сидящими над острыми скулами… Острые кончики их ушей торчали кверху, кожа была бела, как мел, волосы собраны за спиной в длинные косы, облегающие одежды казались сшитыми из коры и листьев.
– Верните его нам, – раздался тонкий девичий голосок.
Три сестры стояли на краю полянки, в каких-то десяти футах от Питера.
Эльфы нацелили острия мечей на девочек.
– Это мы привели его из мира людей, – сказали девочки. – Он наш.
– Не думаю, – возразил эльф, которого Питер сбил с ног.
Этот эльф выглядел старше остальных. Волосы его были совершенно белы, в уголках глаз залегли глубокие морщины. Поднявшись, он обнажил меч и заслонил собой Питера.
Сестры зашипели, сжимая и разжимая когти, будто не в силах дождаться, когда им удастся дотянуться до Питера и растерзать его.
Из-за спин девочек раздался громкий гортанный голос:
– Он принадлежит мне.
Эльфы переглянулись.
На поляну, зажимая рукой глаз, выступила хозяйка пещеры.
– Он мне кое-что должен.
Опустив руку, она выставила на всеобщее обозрение окровавленную пустую глазницу.
Несколько эльфов ахнули, но никто из них не дрогнул.
– Вы – все вы – посягаете на мое право владения. Отдайте мне глаз мальчишки, и я позволю вам уйти невредимыми.
– Вздор, – возразил кто-то за спиной Питера.
На поляну выступила еще одна женщина – немного выше болотницы, тонкая в кости, стройная телом, хрупкая с виду. Ее гладкая кожа была так бела, что отливала легкой синевой. Длинные волосы, собранные на затылке, венчал венок из листьев остролиста. На груди, поверх сверкающих белизной и золотом одежд, блестела бронзовая звезда на простой золотой цепочке.
– Здесь Темнолесье, – сказала она. – Здесь нет твоей власти. Убирайся в свою нору тешить похоть со своими грязными тварями.
Болотница усмехнулась.
– Что ты можешь знать об этих утехах – с твоей-то холодной мертвой утробой?
