– Мардж, что мы стоим на пороге. Входите.
Джейн пропустила соседку, закрыв за ней дверь. Мардж с любопытством оглядывала квартиру:
– Совсем как моя, только задом наперед.
– У меня было такое же ощущение, когда я вошла в вашу, – призналась Джейн.
– Я не хотела вас тревожить, но Лютик настоял, чтобы мы зашли и поздоровались. Правда, Лютик?
Мардж наклонилась к перевязанной собачьей голове. Лютик лизнул ее в нос. Потом Мардж протянула пса Джейн. Та вежливо отказалась.
– Я боюсь повредить его швы.
– Не говорите глупости. Он обожает, когда его берут на руки. Совершенно ручной зверь.
Джейн не хотелось обижать соседку. Она взяла Лютика и стала качать, как маленькие девочки качают кукол. Но на куклу Лютик не тянул. Он был больше похож на чужого ребенка, которого ей дали подержать.
– Очень милый пес, – сказала Джейн. – А что это за порода?
– Карпин. То есть карликовый пинчер.
– Как доберман?
– Нет. Многие так думают, но это самостоятельная порода. Карпинов еще называют королями игрушек. Хотя Лютик в ту ночь защищал меня не хуже добермана. Правда, Лютик?
– Я заметила, что он стал меньше лаять.
– В клинике мне дали болеутоляющее. От него Лютик спит. И я стараюсь побольше с ним гулять. Лютик лает, потому что скучает по своему прежнему двору.
– У вас когда-то был дом с двором?
Мардж кивнула:
– Мы сюда переехали шесть лет назад. А Лютику – десять. Он успел полюбить тот двор.
– Я тоже скучаю по своему двору, – призналась Джейн.
Она вспомнила снимки на ночном столике и хотела было спросить про симпатичного мужчину. Потом удержалась, боясь, что один бестактный вопрос может испортить наладившиеся отношения с соседкой. Чтобы заполнить паузу, Джейн стала разговаривать с Лютиком:
– А ты, оказывается, очень хороший пес, Лютик. И смелый. Не побоялся того свихнутого енота. Если его не пристрелили полицейские, он наверняка и сейчас зализывает раны от твоих зубов. А глазик у тебя все еще красный. Вот что такое перцовый спрей. Я это на собственных глазах испытала.
Мардж стояла, разглядывая книги на полке. Потом взяла одну, раскрыла, полистала:
– У меня есть такая же. Мысли на каждый день.
– Значит, и вы через это проходили? Восстанавливались?
Мардж вернула книгу на место:
– Я ходила на собрания в «Ал-Анон»[15]. Пока муж был жив. Когда он умер, перестала. Сама не знаю почему. Иногда я скучаю по тем встречам.
– Я тоже по ним скучаю, – сказала Джейн.
– По «Ал-Анон» или АА? – уточнила Мардж.
– По «Ал-Анон». Я туда ходила несколько лет.
– А почему перестали? Вы уж простите мое любопытство.
– У меня дочь страдает зависимостью… Точнее, страдала. Несколько месяцев назад она умерла. Я переехала сюда. Трудно пускать корни на новом месте. Вы это знаете не хуже меня.
– Наверное, это не просто совпадение. Я про нашу встречу, – сказала Мардж. – Двое встречаются вот так. И все из-за какого-то енота.
– Может, это совпа-Божие, – улыбнулась Джейн.
– Какое странное слово.
– Я его услышала от женщины, которая вела наши встречи. Когда происходило что-то странное, необъяснимое, я говорила, что меня это пугает. А она всегда поправляла меня, называя случившееся духовным знаком. «Джейн, не бывает никаких совпадений, – говорила она. – Это наши встречи с Богом. Совпа-Божие».
Мардж засмеялась. Потом они обе замолчали. Каждая погрузилась в свои мысли. Говорить вроде было уже и не о чем. Мардж осторожно забрала у Джейн задремавшего Лютика.
– Ему пора лекарство принимать. Так что не удивляйтесь, если он будет тявкать громче обычного.
Джейн открыла дверь, чтобы выпустить соседку. И вдруг ей пришла мысль:
– А знаете, в секторе, где я работаю, есть клуб местного отделения «Ал-Анон». Он так и называется – «Алано». Я думала побывать у них на встрече. Не составите мне компанию? Мы могли бы туда отправиться прямо завтра.
Мардж молчала. «Не перегнула ли я палку?» – подумала Джейн. Она смотрела, как соседка открыла дверь своей квартиры, заглянула в темную, пыльную прихожую, где ее никто не ждал, кроме одиночества. Потом еще раз посмотрела на Лютика.
– Замечательная мысль, – ответила Мардж.
* * *
– Вы сегодня не работаете? – спросила Мардж, пристегиваясь ремнем безопасности.
– Сегодня у меня выходной, – ответила Джейн. Машина покинула двор и вывернула на улицу. – А вот завтра у меня первая ночная смена. Точнее, первая, когда я буду работать одна.
– Вечер пятницы, да еще центр города. Тут всякое бывает.
– Да, но я хотя бы обзавелась жилеткой.
– Какой еще жилеткой?
– Это наш парковочный сленг, – соврала Джейн, не желая объяснять.
Остаток пути до клуба «Алано» они ехали молча. Там Джейн поставила машину на парковку и кредитной карточкой оплатила время стоянки.
– У вас что, даже парковочных льгот нет? – удивилась Мардж.
– Нет. Я обязана оплачивать парковку наравне со всеми.
– Мне стыдно, что я тогда посмеялась над вами.
– Это когда?
– В одно из воскресений. Я сидела на балконе. Вы мне язык показали.
– Мне тоже стыдно за этот язык.
– Я тут думала: почему меня так злит шум? Потом поняла: я просто тоскую по своему дому. Боже, как там было тихо. А в этих многоквартирных домах стены тонюсенькие, словно бумага… Может, дело даже не в шуме. Не знаю. Наверное, я потому и злюсь на весь мир, что тоскую по Робу.
Расплатившись за стоянку, Джейн увидела, что Мардж стоит, опустив глаза в землю. Может, ей расхотелось идти в клуб? Возле дверей «Алано» несколько мужчин попыхивали сигаретами, болтая между собой.
– Вам тяжело туда идти? – спросила Джейн. – Тогда пойдемте в другое место. Выпьем кофе. Или полакомимся мороженым.
Мардж подняла голову. В глазах блестели слезы.
– Нет, я должна туда пойти. Мне трудно не из-за того, о чем вы подумали. Мой Роб был хорошим человеком. Он не пил уже много лет. И доконало его сердце, а не выпивка. Просто на эти встречи мы всегда ходили вместе. Вот и все. Но мне нужно себя преодолеть.
Джейн взяла Мардж за руку, и они пошли к входу в клуб. Курившие мужчины предупредительно расступились и отвели руки с дымящими сигаретами. Один из них поздоровался с новенькими. Остальные ограничились кивками.
