– Итак, в группе Синтии осталось двое исполнителей и только одно место. Пожалуйста, назовите нам имя того, кто займет стул рядом с Джордин. А другому, как ни печально, придется возвратиться в родные края.
Соседка Калеба беспокойно поглядывала на него. Он ободряюще сжал ей руку. Это все, чем он мог ей помочь.
– Жаль, что я не могу отправить в следующий раунд вас двоих, – сказала судья. – А мне действительно этого хочется. Вы оба находитесь в начале вашей дороги. Пойдете вы по ней или нет – решать вам. Мне же нужно принять свое, такое непростое решение.
– Синтия, я очень понимаю ваши чувства, – подыграл ей ведущий. – Но мне и нашим зрителям не терпится услышать имя второго участника следующего раунда.
– Да, конечно. Вторым, кто проходит в следующий раунд, будет… будет… Джен… ой, простите. Я должна скрепя сердце назвать Калеба.
Калеб только сейчас сообразил, что все это время он стоял с затаенным дыханием. Он шумно выдохнул. Ему было тяжело смотреть на вылетевшую девчонку. Как она обрадовалась, когда судья начала произносить ее имя. А потом… это ведь тоже было игрой на камеру, но Калеб видел, как у нее опустились руки. Пусть здесь конкурс. Борьба. Но зачем так утонченно издеваться над выбывшими?
Калеб обнял едва не плачущую девчонку, пожелал ей удачи и проводил взглядом.
– Поздравляю, Калеб. – Ведущий взял его за руку. – Ты прошел в следующий раунд. Садись рядом с Джордин.
Он сел рядом с Джордин. Нос улавливал аромат ее духов. Калеб чувствовал на себе ее взгляд. Когда он наконец повернулся к ней, то увидел искорки в глазах и широкую улыбку.
– Я ведь говорила, что останемся мы с тобой.
– И что с того? – пожал он плечами. – Даже слепая белка иногда находит орех.
Джордин громко засмеялась, но тут же замолчала, услышав от продюсера:
– Ребята, умерьте восторги! Камера продолжает работать!
Когда камера вновь переместилась на ведущего, Джордин наклонилась к его уху и прошептала:
– Выбери любую группу, и я назову тебе тех, кто останется.
Калеб посмотрел на стоящих. Все нервозно переминались с ноги на ногу, щурясь от назойливого прожектора.
– Хорошо. Назови, кто останется в группе, куда входит мой сосед Шон.
Джордин всматривалась в лица четверки, покусывая губу. Затем, приникнув к самому уху Калеба, так что ее губы щекотали ему ушную раковину, прошептала ответ:
– Проще простого. Твой сосед останется. А второй будет эта милая крошка в красных туфлях.
Глава 11
Джейн едва начала работать самостоятельно, а ее уже успели узнать и полюбить. Завидев ее, работники закусочных и ресторанчиков выбегали на улицу, угощая кофе и пиццей, а то и просто чтобы поздороваться с ней. Поначалу Джейн думала, что все это они делают по доброте душевной. Потом, заметив их машины, начала кое-что понимать.
Все началось со шляпы, лежавшей прямо на приборной доске. Джейн узнала эту шляпу: ее носил мужчина, работавший в закусочной на углу. В другой машине она заметила знакомую футболку, которую до этого видела на парне из паба. В третьей – фартук женщины из кафетерия. Машины были разных марок и разной степени новизны, но всех их роднило одно: давно просроченная оплата стоянки. Джейн очутилась в щекотливом положении. Она знала: деньги этим людям достаются нелегко. Многие едва сводили концы с концами. Но у нее тоже была работа и начальство, требующее результатов. Джейн нашла выход: оставлять в штрафных конвертах не билеты, а предупредительные записки:
Привет! Я заметила, что вы работаете по соседству, и потому решила начать с предупреждения. Пожалуйста, помогите мне делать мою работу и либо оплатите стоянку, либо найдите иное решение проблем парковки. Спасибо!
Ваша Джейн После нескольких таких записок уже никто не выбегал, чтобы поздороваться с ней или предложить кофе. Машины тоже исчезли. Осталась всего одна, где «дворник» прижимал конверт с ее запиской. Джейн решила проверить. Вместо записки там лежала двадцатидолларовая бумажка. Вернув деньги в конверт, Джейн добавила туда штрафной билет. «Будут знать, как пытаться меня подкупить», – подумала она.
Но кроме машин тех, кто здесь работал, Джейн попадались и другие машины с просроченной парковкой, где у нее тоже рука не поднималась сразу выписывать штраф. Старенькие, облезлые автомобили подсказывали ей, что их владельцы испытывают финансовые затруднения. Им Джейн тоже вначале оставляла предупреждение. То же касалось машин, в салоне которых она видела детские сиденья, и машин с номерными знаками ветеранов войны. Вскоре ей стало ясно: нужно придумывать какие-то правила, иначе эта гуманность окончится ее увольнением. Например, сегодня в одном квартале она оставляет предупреждения, а в другом бескомпромиссно штрафует. Завтра кварталы меняются местами. Однако в ее правиле тут же появились исключения, в результате чего правило пришлось усложнять.
На третий день работы ей попался желтый «порше», припаркованный к стоящей машине. Это было вопиющим нарушением правил. И потом, судя по блестящему корпусу автомобиля, его владелец явно не считал каждый доллар. Джейн быстро напечатала билет, вложила в конверт, слегка отвела «дворник», и… включилась сигнализация. А к «порше» уже бежал владелец с пультом в руках.
– Я уезжаю! – крикнул он, запрыгивая в салон.
Джейн сразу вспомнились слова Кристины. Увы, она упустила драгоценные секунды. «Порше» укатил, а она осталась стоять, теребя в руках конверт.
Устав ходить, она решила немного отдохнуть и заодно перекусить. Покончив с едой, Джейн подсчитала количество выписанных штрафов. Пятнадцать. Точнее, десять, поскольку пять билетов ей пришлось аннулировать. Это не шло ни в какое сравнение с сотней штрафных билетов, о которой ей говорила Кристина.
– И скольких же вы осчастливили своими штрафами? – спросила официантка, принося ей вторую чашку чая.
– Мало, – призналась Джейн.
– У вас что, есть норма?
Джейн покачала головой.
– Вам повезло, – сказала официантка. – У меня муж работает автомехаником. Так ему заказчики говорят, что рады видеть его не больше, чем зубного врача или паркоматку.
* * *
Вернувшись с работы, Джейн едва успела принять душ, когда в дверь постучали. Натянув футболку и спортивные брюки, она пошла открывать. Это была соседка с Лютиком на руках.
– Привет, Марджори. Как ваш песик?
– Зовите меня просто Мардж. А Лютик благодаря вам поправляется.
Енот серьезно расцарапал Лютику голову. Там пришлось сбрить шерсть и наложить швы. Поэтому вся голова была покрыта странной повязкой, напоминавшей шутовской колпак. Услышав, что речь о нем, Лютик тихо тявкнул.
– Видите, он просто счастлив вас видеть.
