За этим последовал весьма странный диалог, от которого у старушки мурашки поползли по коже. Миа была в опасности, и миссис Мартин пыталась сообразить, как помочь соседке, попавшей в беду. Подобравшись к задней дверце, миссис Мартин решила открыть ее так резко, чтобы ударить миссис Краус, которая как раз стояла рядом с этой самой дверцей.
План Анджелы Мартин сработал, вот только случилось это в тот самый момент, когда Миа Маусон набросилась на миссис Краус.
Раздался выстрел…
— Милая… Мышка… Милая…
Мышке показалось, что голос доносится откуда–то издалека, но, открыв глаза, она поняла, что человек, которому принадлежит этот голос находится так близко, что можно протянуть руку и дотронуться до его лица.
Именно так и поступила Мышка, совершенно не думая о том, что скажет по этому поводу Дэниел. Да он ничего и не сказал, только прижал ее руку к своей щеке и держал долго–долго, пока Мышкиной руке не стало горячо–горячо.
— Дэниел, так здорово, что ты здесь, прошептала Мышка.
— Надо было чуть не умереть, чтобы обратиться ко мне на «ты»? — лукаво улыбнулся Дэниел. — Скажи спасибо миссис Мартин. Если бы она не открыла дверцу, пуля прошла бы так… Да мне даже думать об этом не хочется, — помрачнел он.
— Прости меня, — пискнула Мышка и посмотрела в его тревожные серые глаза.
— Да это мне тебя благодарить нужно, — улыбнулся Дэниел. — Это ведь только благодаря тебе я выбрался из дома. Оказалось, страх потерять тебя куда сильнее, чем проклятая болезнь. Но ты, наверное, хочешь узнать подробности?
Мышка кивнула, хотя узнать ей сейчас хотелось вовсе не это.
— Так вот, — продолжил Дэниел, — начнем с Гарри. Оказалось, он в этой истории играл роль незадачливого любовника, который связался с редкостной стервой. Мы с тобой были правы: Луиза действительно боялась, что ее отец сболтнет лишнее. Морис застукал ее с Гарри, а когда пригрозил, что расскажет обо всем мужу, дочь столкнула его с лестницы. Гарри, увидев это, страшно перепугался, но Луиза сказала, что все устроит, и просила его молчать. Потом, когда Бенджамин увез ее отца из больницы, Луиза потребовала, чтобы Гарри помог ей разыскать мужа. Гарри уже не хотел иметь с ней никаких дел, поэтому отказался. Но когда, проводив тебя, заметил знакомую машину возле дома Бенджамина, все–таки решил помочь бывшей любовнице. Луиза рассказала ему о своем плане: она задумала похитить отца и все–таки сдать его в лечебницу. Гарри не захотел ей помогать, хоть и понимал, что является косвенным участником всех этих событий. Поэтому он решил поговорить с тобой, очистить, так сказать, совесть. Когда вы встретились, ему позвонила Луиза, которая хотела, чтобы он все–таки помог ей забрать отца из дома Бенджамина. Гарри, разумеется, снова отказался, но Луизу уже невозможно было остановить.
Она прихватила пистолет, взяла бутылку вина, добавив туда снотворного, и приехала к мужу, сделав вид, что хочет помириться перед тем, как они разведутся. Бенджамина Крауса ты успела неплохо узнать. В отношениях с женщинами он редкостный мямля. Поверив в благие намерения жены, он впустил ее в дом, выпил вина, остальное, думаю, понятно. Что касается миссис Мартин, то я так и не понял, как она оказалась в машине Луизы Краус. Утверждает, что предчувствие беды заставило ее залезть в чужой автомобиль. Да еще и с пирожками, — хмыкнул Дэниел.
— Да, крепко же миссис Краус любит деньги, — покачала головой Мышка. — Теперь я поняла, почему она постоянно провоцировала Бенджамина — добивалась, чтобы он ее ударил. Потом попыталась обвинить в покушении на отца. Естественно, ей не хотелось, чтобы муж узнал об измене. Ведь тогда она лишилась бы всего, на что собиралась претендовать при разводе. И все–таки, — вздохнула Мышка, — я не понимаю, как можно любить деньги больше, чем близких людей.
— У каждого свои странности, — хитро прищурился Дэниел. — Кто–то любит деньги, кто–то — свободу.
— Ты о чем? — пристально посмотрела на него Мышка и приподнялась с подушки.
— Пожалуйста, лежи, — тихо попросил ее Дэниел. — Тебе сейчас лучше не двигаться. Кстати, звонила твоя Вики. Она собралась выйти замуж за своего мадагаскарца.
— Мадагаскарца? — недоуменно уставилась на Дэниела Мышка.
— Ну да, за того парня, который с нами ужинал.
— Криса? Вот здорово! — обрадовалась Мышка. — Наконец–то она перестанет заниматься сводничеством и будет устраивать свою жизнь.
— Как бы не так, — хмыкнул Дэниел.
— Что это значит? — покосилась на него Мышка.
— А то и значит, что после неудачной попытки выдать тебя за Гарри, она решила, что ты пойдешь за меня.
— А–а, — разочарованно произнесла Мышка. — Не обижайся на Вики, она, как всегда, в своем репертуаре. Видно, и свадьба ее не исправит.
— Предложила выйти замуж в один день, — усмехнулся Дэниел.
— В одинаковых платьях? — вяло пошутила Мышка.
— До этого, слава богу, не дошло. По–моему, ты погрустнела, — лукаво прищурившись, посмотрел на нее Дэниел. — Что–то не так?
Мышка задумалась, а потом поняла, что глупо упускать шанс, который, возможно, никогда больше не представится.
— Знаешь, когда раздался этот выстрел… когда он раздался, я подумала о том, что самой большой моей ошибкой было не сказать тебе кое–что…
— Подожди, — весело перебил ее Дэниел, и Мышка посмотрела на него с недоумением и обидой. — Я не закончил еще с твоей Вики. И, кстати, не рассказал про донну Бриану.
— Вообще–то я пытаюсь говорить о серьезных вещах, — сквозь зубы процедила Мышка.
— Я тоже, — не обращая никакого внимания на ее тон, ответил Дэниел. — Вики предложила сыграть наши свадьбы в один день, и я… согласился. И, как ни странно, донна Бри сказала, что ничего не имеет против.
— Согласился?!. — Мышка подскочила на кровати. — И даже у меня не спросил?!
Дэниел расхохотался. Мышка попыталась сделать обиженное лицо, а потом сама расхохоталась.
— Ну и упрямая же ты, — отсмеявшись, сказал Дэниел. — Ведь сама же минуту назад собиралась сказать, что любишь меня.
— Я–то люблю, — вздохнула Мышка. — А ты?
— И я, глупая, — пробормотал Дэниел, а потом склонился к ней и, нежно обняв, прижался к ее губам своими.
Мышка чувствовала себя женщиной. Любимой, желанной, той, без которой не могут жить.
Да, теперь уже несвободной. Но эта несвобода рядом с любимым, несвобода, которая навсегда захлопнула дверь перед носом у одиночества, казалась ей самой восхитительной свободой на свете…
