Она не могла говорить. Чувства переполняли ее.
Джо крепко прижал ее к себе.
– Я люблю тебя!
– Нет, не любишь!
– Любимая моя! Я тебя люблю. Ты – мое сокровище, мое сердце, моя душа. Моя жизнь. Без тебя мне ничего не нужно. Я не говорил тебе о любви, потому что боялся. Боялся, что не смогу ходить. А если даже смогу, то останусь неполноценным мужчиной…
– Даже если бы ты до конца жизни остался парализованным, то все равно был бы для меня единственным мужчиной на свете, – тихо сказала Саманта.
Он закрыл глаза.
– Радость моя, любой мужчина отдаст жизнь за такую любовь. Ты так прекрасна, что мне до сих пор не верится, что мне выпало такое счастье… Я тебя не стою. Мне не верилось, что такое происходит со мной.
– А сейчас веришь?
– Да. Я понял это вчера утром, в клинике. Тебе было больно, и я поклялся себе: чего бы мне это ни стоило, но ты больше не будешь так страдать.
Саманта решила: сейчас не время напоминать ему о том, что и сами роды – не совсем безболезненный процесс. В таком состоянии он, чего доброго, решит усыновить или удочерить чужого ребенка, чтобы только не подвергать ее страданиям. А ей хочется благополучно выносить и родить для него и для себя собственных, родных детей. Много детей!
Он приподнял ее подбородок, и она увидела, как сияют его глаза.
Эпилог
Их свадьба была самой пышной за целые сто лет, как уверяли соседи и знакомые. Айрис не жалела сил, следя за тем, чтобы все традиции были соблюдены. Она потребовала, чтобы в церковь невеста пошла в белом платье и той самой кружевной мантилье, специально для нее привезенной из последнего путешествия.
Когда после венчания и приема, выслушав поздравления и добрые пожелания, Саманта и Джо наконец сели в лимузин и остались одни, он развернул ее к себе и сказал:
– Сокровище мое, я люблю тебя всем сердцем, всей душой, и всегда буду любить. Ты моя вторая половинка, я благодарен Господу и тому защитнику из команды Нового Орлеана. Если бы я тогда не упал, я бы потерял тебя, единственное сокровище в моей жизни.
У нее едва не остановилось сердце.
– Теперь я понимаю маму, – продолжал он, лаская ее. – Она знала, что с Лолой я не буду счастлив, а с тобой моя жизнь будет прекрасной во всех отношениях. Что значила моя незначительная боль по сравнению с таким даром, как твоя любовь?
Саманта едва ли описала бы его тогдашнее состояние как «незначительную боль».
– Я все равно любила бы тебя…
Он осторожно вытер ее лицо от слез.
– Да, но я раньше был не готов принять от тебя твой драгоценный дар. Я был слеп и не замечал, как ты красива и какую важную роль всегда играла в моей жизни.
Саманта решительно помотала головой. Ничто и никогда не заставит ее согласиться с Джо и Айрис. Нельзя называть удачей тот несчастный случай. И все равно – его слова наполнили ее сердце радостью.
– Я люблю тебя.
– Да. И мне никогда не надоест слушать тебя, любовь моя.
Она повторяла свое признание снова, и снова, и снова, прерываясь только для того, чтобы поцеловать его. Они целовались всю дорогу до дома и продолжали всю ночь, и он доказал ей свою любовь и на словах, и на деле.
