Диббук запрокинул бледную призрачную голову, и воздух огласил демонический хохот, от которого по коже у меня разбежались тысячи крохотных иголочек.
– Я могу нарисовать Стену, – вырвалось у меня. – Я помню, как она выглядит.
Алара покачала головой:
– Если ты ошибешься…
Символ вспыхнул у меня в мозгу с такой четкостью, как будто я смотрела на тетрадную страницу.
– У меня фотографическая память. Я не ошибусь.
– Ты это серьезно?
– Абсолютно, – кивнула я.
Алара вытащила из пояса черный маркер и протянула его мне:
– Я попытаюсь отвлечь его, но тебе придется действовать быстро. Я найду способ заманить его в ящик.
Диббук остановился перед стеной, на которой висел Прист, сбросил его вниз и принялся рывками возить туда-сюда по бетонному полу, не прикасаясь и пальцем.
Я бросилась к ящику и вскочила внутрь. Глаза защипало от аммиачной вони. Разверстая пасть змеи была всего в нескольких дюймах от меня, осколки зеркала казались ядовитыми клыками. Глаза таращились на меня двумя кругами из зеленого стекла в серебряной кайме.
Я содрала один из них со стены, загоняя под ногти мелкие щепки. В тусклом свете круг выглядел точь-в-точь как диск, который мы вынули из куклы. К несчастью, второй ничем от него не отличался. Недолго думая, я сунула в карман оба сразу и оглянулась.
Алара открыла пластиковую бутылочку со святой водой, которую носила в своем поясе, и окатила себя сверху.
Так вот в чем заключался ее план?
Я закрыла дверцу ящика и осталась в полной темноте. В считаные секунды мной овладела паника, и я снова превратилась в насмерть перепуганную пятилетку, прячущуюся в крохотном тайнике в мамином шкафу. Отчаянно ждущую ее возвращения.
«Я не могу здесь оставаться».
Кровь оглушительно ревела в ушах, но раздавшийся снаружи грохот был еще громче.
Кто это был на этот раз? Прист? Лукас? Или Алара? Я представила Джареда, лежащего на полу, и у меня защемило сердце. А вдруг ему нужен врач?
А вдруг…
Сквозь узкую щелку между петлями просачивалось немного света, но в ящике было так тесно, что нечего было и думать о том, чтобы наклониться и нарисовать символ на полу. Оставалось только рисовать на потолке, а это значило, что работать придется вслепую.
Как я пойму, если ошибусь?
– Прист? Лукас? Вы там живы? – закричала Алара.
Из деревянного ящика ее голос казался приглушенным.
– Угу.
– Унесите отсюда Джареда, – велела она.
– Мы вас здесь не бросим.
Тон у Лукаса был ничуть не менее решительный, чем у нее.
– Если хочешь спасти брата, придется, – бросила Алара в ответ.
– Красивая девушка с черной душой.
Этот голос не принадлежал Лукасу. Искаженный и зловещий, он казался воплощением чего-то запредельно жуткого, замаскировавшегося под человеческой оболочкой.
Я принялась быстро рисовать, полностью положившись на свою память. Я положила ладонь в центре, чтобы ориентироваться, откуда начинать вести следующую горизонтальную линию.
Лязгнула тяжелая входная дверь.
Кому-то из ребят удалось выбраться наружу – возможно, даже всем троим.
Но если дверь захлопнулась, они теперь были отрезаны от нас. Кроме меня, Аларе больше не на кого было рассчитывать. Я сосредоточилась на том единственном деле, которое удавалось мне всегда – на способности, которая казалась мне скорее проклятием, нежели даром.
Наконец последняя линия была начерчена, и я опустила маркер. Потом выглянула в щелку и увидела, что диббук бросился на Алару. Когда его тело соприкоснулось с ее влажной кожей, над ними с шипением заклубился белый дым, и диббука отбросило назад. Нужно было заставить эту тварь отвлечься от нее и забраться в ящик. Причем быстро.
Я распахнула дверь:
– Эй, там! Я в твоем поганом шкафу!
Диббук обернулся, глядя на меня черными провалами глаз.
– Убирайся!
– Нет, Кеннеди! – закричала Алара.
Он надвигался прямо на меня…
«Не шевелись, пока он не окажется внутри».
Я уперлась ладонью в заднюю фальшстенку, но оказалась недостаточно проворна.
От удара я задохнулась. Меня охватило тошнотворное ощущение, как будто что-то вползло в мое тело и пытается выбраться с противоположной стороны. Я чувствовала, как диббук корчится и извивается под моей кожей, точно сотни змей.
Я всем телом налегла на фальшстену, и панель отскочила.
Я полетела лицом на бетон и, цепляясь за пол, попыталась отползти от шкафа подальше. Потом перевернулась на спину и поняла, что можно этого не делать.
Диббук был надежно заперт внутри шкафа. Всякий раз, когда он пытался вырваться за его пределы, какая-то незримая сила отбрасывала его обратно.
– Что ты натворила, черная душа?
Алара бросилась ко мне, на бегу перескакивая через перевернутый фокусный реквизит. Рядом с настоящей магией бутафорская меркла. Она порылась в карманах, вытащила одноразовую зажигалку и поднесла ее к трухлявому дереву. Огонек вспыхнул и занялся, побежал по доскам.
– Надо сваливать отсюда, – бросила Алара и подтолкнула меня к двери.
Бок шкафа начал обугливаться, и огонь перекинулся на стену. В воздухе, точно клочья слезшей кожи, кружился пепел.
– Идем. – Алара толкала меня перед собой.
До двери оставалось всего несколько шагов, когда из полумрака, преградив нам путь, возник еще один призрак.
Лицо и шею мертвого фокусника покрывали глубокие отметины когтей, словно его рвал дикий зверь. С искалеченного тела свисали клочья кожи, но самые страшные раны скрывал поношенный бархатный костюм.
Перед глазами у меня промелькнули кости, проступавшие сквозь кожу диббука – кожу, которая была ему словно бы не по размеру, – и меня чуть не вывернуло.
Алара потрясенно покачала головой.
– Я пытался уберечь его, – произнес призрак. – Думал, здесь его никто никогда не найдет. Я не хотел, чтобы он вырвался на волю. – Дух посмотрел на ящик, который пожирало вполне реальное, а не бутафорское пламя, и протянул к нам руку. – Можно…
Я выхватила из-за пояса пневмостеплер и выпустила в призрака тучу гвоздей. Фокусник разлетелся на куски, осыпав нас обрывками пурпурного вельвета.
Глава 23. Помеченные
К тому времени, когда над зданием начал подниматься черный дым, а вдалеке послышались первые завывания сирен, мы успели оставить позади полквартала. Джаред лежал на спине на заднем сиденье фургона. Я держала его голову на коленях. Он повернулся ко мне, рука обхватила мою талию. Я убрала волосы с его исцарапанного лица.
