— Только вы и я. Немедленно в кабинет.
Уэст захлопнул за собой дверь.
— Волшебник, у нас в команде агент.
— Что?!!!
— Если обманете меня один раз, стыдно будет вам. Если дважды меня обманете, стыдно будет и мне, — проговорил Уэст. — Дважды Джуда и американцы являлись следом за нами, спустя лишь несколько часов. Ну ладно — Судан: они могли увязаться за европейцами. Но Тунис — дело другое. Во-первых, европейцев в Тунисе не было. Во-вторых, даже если бы у Джуды был текст Каллимаха, он не отыскал бы убежище Гамилькара. Ему бы понадобились «Правила Евклида», а только у нас есть единственный экземпляр. Однако они последовали за нами. Кто-то из нашей команды привел их туда. Послал сигнал или каким-то образом дал знать о нас Джуде.
У Волшебника вытянулось лицо. Мысль о предателе в собственных рядах причинила ему боль. Ему казалось, что все они стали чем-то вроде семьи.
— Джек, мы работаем с этими людьми десять лет. Неужели кто-то из них мог погубить нашу миссию?
Каланча был с нами не десять лет, а всего лишь три года. И в первоначальную команду он не входил. К тому же он — представитель Израиля, а не коалиции малых государств.
Но он стал членом команды, — возразил Волшебник. — Я знаю, что он и Винни Пух ссорятся друг с другом из-за арабо-израильского конфликта, но он, я бы сказал, проявил себя с хорошей стороны.
Если он не шлет секретные послания «Моссаду», я съем свою каску, — сказал Уэст.
— Гм... верно.
Уэст выдвинул другое предположение.
— Винни Пух? Арабский мир на пятьсот лет отстал от Запада. Им бы хотелось завладеть Солнечным камнем, а отец Винни Пуха — шейх — очень хотел, чтобы Объединенные Арабские Эмираты приняли участие в этой миссии.
— Да брось, Джек. Винни Пух под колеса автобуса бросится, если придется спасать Лили. Давай другое предположение.
— Большеухий тренировался с Джудой в Коронадо[8] за несколько месяцев до того, как началась наша миссия.
— Грузовой поезд, — сказал Волшебник.
— Что это значит?
— Если Винни Пух ради Лили под автобус бросится, то Большеухий не побоится и грузового поезда. К тому же, помнится, ты сам проходил спонсированную Штатами тренировку на морской базе Коронадо, а обучал тебя Маршал Джуда. Я уж не говорю о том, что во время «Бури в пустыне» ты вместе с Джудой занимался чем-то секретным.
Уэст откинулся на спинку стула.
Сложная задача: команда многонациональная и доподлинно неизвестна мотивация ее членов. Неизвестно, какие у них интересы — командные или собственные.
— Макс, это не то, что нам нужно. Мы выступили против двух самых больших мировых акул и повисли над пропастью, цепляясь лишь кончиками пальцев.
Он глубоко вздохнул.
— Просто не верю, что собираюсь делать это — следить за собственной командой. Макс, создайте вокруг самолета коммуникационную сеть, удерживающую входные и выходные сигналы. Если кто-нибудь общается со сторонним миром, я хочу знать об этом. Мы должны знать, откуда исходит эта утечка. Сможете это сделать?
— Сделаю.
— Никому ни слова. Будем следить за каждым.
Волшебник кивнул.
— Я хочу поговорить с тобой о другом.
Уэст потер лоб.
— Да?
—Пока ты на подводной лодке удирал из Туниса, я снова засадил Лили за текст Каллимаха. Странно: она говорит, что язык текста становится все более и более трудным. Но в то же время она прогрессирует в своем умении. Те места, которые она еще вчера не могла прочитать, сегодня становятся вдруг ей понятны. Словно бы сам язык текста диктует порядок наших поисков.
—Угу. И...
—Она прочитала три следующие записи: сначала — «Мавзолей». Там просто сказано: «Я лежу на Фаросе». Следующие две записи посвящены статуе Зевса в Олимпии и храму Артемиды в Эфесе.
—Эти новые записи подтверждают любопытный распорядок: текст проводит нас через семь чудес античного мира — от последнего чуда к самому первому. Колосс возведен последним, а прочитали мы о нем раньше всех, затем был Фарос, потом Мавзолей. Два других — статуя Зевса и храм Артемиды — следующие по старшинству.
—Чудеса в середине хронологического порядка, — кивнул Уэст. — И вы говорите, что Лили прочитала то, что о них написано?
—- Да. И, сделав это, обнаружила очень серьезные проблемы.
Волшебник обрисовал Уэсту ситуацию.
Выслушав его, Уэст откинулся на спинку стула и нахмурился, погрузившись в размышления.
— Черт... — сказал он и поднял глаза. — Пригласите всех в главный салон. Пора все серьезно обсудить.
Вся команда собралась в главном салоне «Галикарнаса». Они расселись, образовав широкий круг, — кто на кушетке, кто на консолях у стен. Даже Небесный Монстр пришел, оставив самолет на милость автопилота. Уэст заговорил.
—- Итак, что мы имеем на сегодня? Проигрываем 0:2. За две миссии обнаружили три фрагмента Солнечного камня, но не получили ни одного.
— Но мы не окончательно побеждены. Хотя фрагменты нам и не достались, но мы их видели и прочли то, что на них написано, а значит, у нас есть шанс, хотя и очень слабый.
—- Очень, очень слабый, — заметил Каланча.
Уэст бросил на Каланчу взгляд, способный заморозить воду, Каланча немедленно стушевался.
—Прошу прощения. Продолжайте.
Уэст продолжил.
—Итак, текст Каллимаха оказался отличным проводником. Он привел нас к Колоссу и фрагментам возле Фаросского маяка.
—Но сейчас, — продолжил Уэст очень серьезно, — когда нам удалось перевести следующие две записи, мы столкнулись с проблемой.
Он щелкнул выключателем, и на экране предстали переведенные Лили новые стихи из «Текста Каллимаха»:
Статуя фальшивого бога,
Обманутого Зевса, сына Крона.
Статуя была огромной, а сила — иллюзорной,
Не выпускал он громов и молний, не обрушивал гнева
И победы никогда не добивался.
Только Победа в правой руке делала его великим.
О крылатая женщина, куда ты улетела?
Храм Охотницы
В небесном Эфесе.
Сестра Аполлона, возничего Ра,
Не отдала она свой фрагмент,
Даже когда в ночь рождения Искандера сгорел ее храм.
Благодаря усилиям смелых братьев
Фрагмент ни разу не покидал пределов нашего Ордена.
Нет, в нашем самом высоком храме каждый день перед ним
преклоняют колена.
Зоу тут же поняла, в чем заключается проблема.
