– Вы едете со мной?
– Тихо-тихо, орать-то не надо, – Ярх огляделся. – Собирайся помаленьку. Понял?
– Да мне и собирать нечего.
– Тогда пожри в запас, что ли, – он погладил свое ожерелье из человеческих ушей, на котором прибавилось свежих «украшений», и ушел прочь, оставив меня в некотором недоумении.
Из вещей у меня только то, что на мне, даже лошади и оружия нет.
– Насчет пожрать это он верно сказал, – Дядюшка Ба, сидевший у нещадно дымившего костра, даже и не стал скрывать, что подслушивал. – Иди поешь, вшивски набей брюхо, потом мне спасибо скажешь, честное слово, клянусь своими сединами!
Накормили меня и вправду до отвала, а когда стемнело, Ярх появился вновь, но уже в компании – следом, ведя в поводу двух лошадей, шагал Пугало, за ним, глядя в разные стороны, топали оба ротных колдуна.
– Облачайся, – велел Мухомор, подавая мне кожаный доспех вроде того, что остался в лапах врага. – Все, что нужно в долгую дорогу, мы приготовили, если я чего понимаю в этой поганой жизни.
– Клинок под твой рост я подобрал сам! – гордо сообщил Семерка, демонстрируя меч в ножнах.
На лице Ярха появилась презрительная улыбка.
– Спасибо, сейчас, – сказал я.
Ну вот, слава всем богам, теперь мне больше не придется изображать обозного по кличке Синяк, я вновь смогу носить оружие и, самое главное, окажусь там, куда не дотянутся загребущие руки инквизиторов.
Панцирь пришелся впору, меч занял место на поясе – да, так намного лучше.
– Это возьми с собой, – сказал Мухомор, и в руках его появилось нечто вроде черного яйца. – Она нужна, чтобы я мог, хе-хе, иногда приглядывать за вами, и если что, даже поговорить.
Я взял «яйцо», оно оказалось тяжелым и горячим, как полежавший на солнце камень.
– Но разве будет толк от этого сутулого сморчка, пораженного слабоумием? – немедленно влез Семерка. – Если кто и способен быть полезным, так это я, и поэтому прими от меня в дар сей предмет!
От него я получил заколку для плаща, золотую, с зеленым камушком.
Ну, прямо Новый год, а вокруг одни Деды Морозы, жаль, что снегурок нет… пригодились бы.
– Все, счастливо, – пожелали колдуны хором и зашагали прочь, вновь как бы каждый сам по себе.
Ну а я попрощался с Дядюшкой Ба и залез на приготовленного для меня большого черного коня. Тронул поводья, поехал следом за Ярхом. Пугало оказался замыкающим. Костры лагеря начали удаляться.
Когда выехали на дорогу, я решил, что мы двинем по ней на север, но нет, красноглазый направился прямиком в лес.
– Куда мы хоть едем? – спросил я, когда со всех сторон оказались деревья.
– На восток, – вопреки моим ожиданиям, ответил Пугало.
– Нам придется пересечь реку, – тут же влез Ярх. – Зацепить самым краешком Шелудивый лес, и это, я тебе скажу, то еще сранство, ну а потом будет чуточку попроще.
Дальше я расспрашивать не стал, хотя очень хотел узнать и о нашем маршруте, и о Затворнике – для разговоров время еще будет, и не один день, так что спешить совершенно некуда.
Ехали мы неторопливо, сначала лишь под светом звезд, а потом и под луной.
За последние ночи она успела разжиреть и теперь напоминала огромный желтый блин, пришлепнутый к куполу неба – да, в моем родном мире подобное «украшение» куда мельче, хотя местный спутник запросто может быть плоским, как и сама «планета»… или как ее лучше назвать?
До реки мы добрались на рассвете, не встретив никого и ничего интересного.
Я ожидал, что переправляться будем в том же месте, где и с отрядом Вихря, но пейзаж оказался незнакомым.
– Тут что, брод есть? – осведомился я, с подозрением глядя на воду.
– Зачем брод? Вплавь одолеем, – ответил Ярх с беспечностью человека, неоднократно пересекавшего Атлантический океан на спасательном круге, причем исключительно в мечтах.
– Только сначала поедим, – добавил Пугало.
Переправа оказалась намного менее приятной, чем прошлая – холодная вода, сильное течение, причем ты вовсе не сидишь на спине лошади, а должен плыть, не выпуская при этом повод.
Я пловец не ахти какой, особенно в одежде и сапогах.
Ладно еще никакая хищная тварь, заплывшая сюда из Шелудивого леса, не цапнула за бок, и вскоре я, сырой с ног до головы, под взглядами соратников выбирался на противоположный берег.
– Я же говорил, что мы одолеем эту речушку? – оптимизма Ярха хватило бы на пятерых.
– То ли еще будет, – пробормотал я, пытаясь вытереть хотя бы физиономию.
Честно говоря, подозревал, что мы окажемся в том жутком молчаливом лесу, где водятся локсы, из-под земли растут пирамиды, а между разрушенными храмами валяются статуи падших богов, но чащоба оказалась вполне обыкновенной, с орущими птицами и скачущими по веткам обезьянами.
То, что мы не в обычных джунглях, стало ясно после полудня, когда начали встречаться островки черного мха.
Его «подушки» толщиной в полметра источали жуткую вонь, и вокруг них ничего не росло, даже трава и грибы. Голая земля казалась кожей больного, серая и безжизненная, покрытая ямками, что напоминали язвы.
– А нельзя этот Шелудивый лес вообще объехать? – поинтересовался я, когда нам попался участок мха площадью, наверное, с футбольное поле.
– Можно, только если двинуть-то на север, то это неделя пути как минимум, и все по владениям Желтого Садовника, – объяснил Пугало. – Если же на юг, то мы попадем в земли одного… хм, племени, что считается вассалом Синеглазого, и шансы выжить там-то меньше, чем здесь. Чужаков они едят, причем не сразу, а по частям, сначала ноги твои сварят, потом руки… через недельку.
– Да не ссы, прорвемся, – улыбка Ярха выглядела бодрой, но с точно такой же он полез бы и в пасть к дракону.
Вскоре сгинули обезьяны, от птиц остались лишь затихающие позади крики.
Спутники мои посерьезнели, и я на всякий случай проверил, как выходит из ножен меч. Тот оказался, насколько я мог судить, не хуже моего предыдущего, и в руке лежал хорошо, и баланс какой надо, и сталь не из дешевых, и заточка не подкачала. Только сгодится ли он против обитателей Шелудивого леса?
Среди обычных деревьев начали попадаться кривые уродцы, вместо листьев покрытые темно-зелеными и синими «сосульками», с которых сочилась белесая слизь. Зашуршала под копытами лошадей короткая, но очень жесткая трава, похожая на иголки ежа.
Я попытался вспомнить, что видел, когда мы всей ротой ехали через этот лес. Память не удержала почти ничего, поскольку я был, мягко говоря, ошеломлен, очутившись в другом мире, и запомнил только черные щупальца вроде шлангов, падавшие на нас сверху.
Пока ничего подобного нам не попадалось.
