Луна к этому времени поднялась, и в лесу стало если не светло, то хотя бы не так темно, как раньше.
– Пошли, – велел он. – Провожу тебя, а то еще заблудишься.
До телеги своей я добрался без проблем, и уж на этот раз ни продолжавшие ныть синяки, ни обгоревшая спина, ни опасение, что опять могу проснуться от непонятного «холода», не помешали мне уснуть.
Похоже, кто-то велел Дядюшке Ба меня не будить, поскольку, когда я открыл глаза, время подходило к полудню.
– Поднимайся, соня! – заквохтал красноносый возница, обнаружив, что я восстал к активной деятельности. – Жуй, глотай, пошли, а то все вшивые интересности пропустим!
– Какие интересности? – спросил я, подавляя зевок.
Из дальнейшего рассказа стало ясно, что главный инквизитор решил устроить нынче что-то вроде благодарственного молебна в честь вчерашней победы, ну и, как положено, спалить на костре несколько попавшихся к нам в руки вражеских полководцев.
– Кровопивец клятый, – бурчал Дядюшка Ба, пока я жевал хлеб с колбасой и запивал остывшим «чаем». – Глупость же творит! Там же ведь такие же вояки, как мы, а теперь они землю будут рыть, чтобы только нам в руки не попасть! Каково, а?
Громадную поленницу, устроенную возле самой дороги, было видно даже от наших телег, как и суетившихся возле нее желтых плащей. С той стороны долетал стук топоров, а вокруг толпился народ – самые любопытные или наиболее шустрые, спешившие занять лучшие места.
– О, идем, быстрее! – завопил Дядюшка Ба, когда от шатров под знаменем Желтого Садовника донесся гул трубы.
Доедать остатки завтрака пришлось на ходу.
Откровенно говоря, мне не очень хотелось идти смотреть на казнь: с одной стороны, я вообще не любитель кровавых зрелищ, а с другой – церемонию вести будет «ди-джей» ва-Рингос, и кто его знает, вдруг он в религиозном экстазе разглядит меня, несмотря на толпу и маскировку?
Поэтому я шлепал нога за ногу, и оказались мы в задних рядах, откуда видно было не особенно хорошо. Дядюшка Ба немедленно принялся скакать на месте, опираясь одной рукой на мое многострадальное плечо. Обгоревшая кожа, к счастью, болела не так зверски, как вчера.
Труба запела вновь, и от шатров двинулась процессия – впереди вроде бы Верховный Носитель Света, и за ним, в окружении инквизиторов помладше, пленники со связанными руками. Взгляд узколицего чародея скользнул по толпе, глаза его вспыхнули двумя звездочками, и я торопливо пригнулся.
Береженого, как известно, бог бережет, а черт не трогает.
Распрямился я только в тот момент, когда ва-Рингос оказался стоящим ко мне спиной.
– Привяжите их! – могучий голос его прокатился над рядами.
Позади поленницы, похоже, была устроена лестница, и пленников завели наверх через пару минут. Тут в ход пошли веревки, и вчерашние наши противники оказались привязаны к вертикально стоящим бревнам.
Да уж, действительно глупость, и глупость жестокая – не хочешь брать в плен, убей сразу, на поле боя, нет же, надо притащить сюда и сжечь во славу своего самозваного бога.
Инквизиторы помладше сошли вниз, а ва-Рингос, наоборот, залез на поленницу.
Я вновь пригнулся.
– Милостивый Светлый Владыка даровал победу нашему оружию! – возгласил Верховный Носитель Света, раскинув руки. – Возблагодарим же его за благоволение к нашему славному и победоносному воинству!
– Возблагодарим! – поддержали начальство прочие инквизиторы, зрители из простых воинов и их командиров промолчали.
Пленники, что выглядело странно, молчали и вообще казались сонными, точно не их собирались сжигать во славу мага-бога – то ли их опоили какой-то дрянью, то ли одурманили с помощью магии, но в любом случае сделали все, чтобы никто не испортил ва-Рингосу миг торжества.
– Помолимся же! – объявил он и, склонив голову к сложенным на груди рукам, принялся что-то бормотать.
Тут уж к нему присоединились не только обладатели желтых плащей, но и все находящиеся в войске обитатели земель под властью Желтого Садовника – только дай повод усомниться в твоей вере, как мигом окажешься на костре рядом со вчерашними врагами. Молчаливыми остались только мои собратья по Проклятой роте и еще какие-то незнакомые мне вояки, по виду тоже наемники.
Солнечный свет внезапно резанул глаза, точно светило засияло ярче, и я приложил ладонь ко лбу.
– Ух ты! Каково, а? – воскликнул Дядюшка Ба.
Прямо над поленницей вращался, выбрасывая протуберанцы, огромный шар светло-желтого огня. Парил на высоте в полсотни метров и понемногу опускался, и веяло от него хищным, злым жаром.
На мгновение мне почудилось, что это не шар, а голова и заполненные огнем глаза смотрят прямо на меня – проклятье, неужели сам Желтый Садовник явился сюда, чтобы разобраться со мной? Я торопливо пригнулся, жалея, что у меня такой высокий рост и что я вообще потащился сюда вместо того, чтобы забраться под телегу и поспать.
Но очертания искаженного гневом лица исчезли, а шар обрушился вниз двумя потоками оранжевого пламени. Стоявший в середине поленницы ва-Рингос оказался между ними, и ни единой искры не попало на его одежду, зато столбы с пленниками вспыхнули как спички.
И вот тут они заорали, а мне стало противно! Брр, мерзость какая.
– Смотрите же! – закричал Верховный Носитель Света, перекрывая гул и треск. – Мощь Милостивого Светлого Владыки явлена!
Его худую физиономию украшала торжествующая улыбка, губы подергивались – этот засранец наслаждался своим триумфом, своей властью, тем, что безнаказанно может пытать и убивать людей!
И мы вынуждены сражаться под одним знаменем с такой швалью?! Эх, почему Проклятую роту не нанял Синеглазый?!
Ва-Рингос начал пятиться, а затем развернулся и исчез из виду – бревна под его ногами уже задымились, и вряд ли инквизитор хотел сгореть вместе со своими жертвами.
– Я пойду, – сказал я Дядюшке Ба. – Все интересное закончилось.
– Да ладно? Чего это ты? – забормотал он. – Красиво горят, хоть и глупо!
Но я уже не слушал, протискивался назад, стараясь не смотреть на выпученные глаза, открытые рты соседей по толпе – телевизора здесь нет, театр в нашу армию не завезли, так что с развлечениями туго, поэтому отчего бы не посмотреть, как жгут людей, и порадоваться, что жгут не тебя?
Добраться до нашей телеги мне никто не помешал, как и проспать до вечера.
Разбудил меня Ярх в свойственной ему «деликатной» манере, пнув меня по лодыжке.
– Э, больно! – сказал я.
– Больно потом будет, это я тебе обещаю, – сообщил красноглазый наемник и засмеялся. – Давай вытаскивай свою сранскую задницу, скоро нас с тобой и еще с одним уродом ждет кое-что.
Со сна я не сразу понял, о чем он толкует, но когда сообразил, обрадовался:
