– Это было в четверг, шестого. Я отправился в бюро мистераМейсона с мистером Гошеном…
– Его полное имя?
– Карл Эверт Гошен.
– Вы разговаривали с мистером Мейсоном?
– Господин окружной прокурор, не считаете ли вы, что этоникак не относится к делу? – спросил судья Осборн.
– Я считаю, что это имеет кое-что общее с нашим делом.Мистер Мейсон не протестует.
– Я понимаю положение мистера Мейсона. Однако у меня нет желаниявыслушивать не связанные с делом и основанные на слухах доказательства.
– Это не слухи. Это касается сути дела.
– Да? Пожалуйста, продолжайте.
– Тогда с вами был мистер Гошен, – продолжил Бергер. – А ктоеще?
– Обвиняемая Люсиль Бартон, мистер Артур Колсон, который –на это все указывает – был заинтересованным лицом при покупке оружия, иполицейский в штатском.
– Мистер Мейсон согласился дать отпечатки своих пальцев?
– Да.
– Как он объяснил, что отпечаток его пальца оказался наревольвере?
– Он признался, что пользовался ключом, присланным по почте,чтобы войти в квартиру Люсиль Бартон в день убийства…
– Господа, господа, – прервал судья Осборн, – несмотря наотсутствие протеста со стороны защиты, я считаю, что…
– Но он признался в том, что видел этот револьвер в квартиреобвиняемой! – сказал Бергер.
– Какой-то револьвер, – поправил его Мейсон.
– Револьвер, похожий на этот, – парировал Бергер. – Это,наверное, имеет существенное значение для данного дела.
– Думаю, да, – признал его правоту судья Осборн. – Говоритедальше.
– Я сказал тогда мистеру Мейсону, – продолжал Трэгг, – чтомистер Гошен – свидетель, который в то время, когда было совершенопреступление, заметил двух человек около гаража, где было найдено тело. В одномиз них Гошен опознал обвиняемую. Ее сопровождал мужчина, похожий по описанию намистера Мейсона. Я попросил мистера Мейсона встать, чтобы мистер Гошен могпосмотреть, его ли он видел около гаража, но мистер Мейсон отказался.
– Вы хотите сказать, что он отказался встать, – с нажимом инедоверием в голосе произнес Бергер. – Вы хотите сказать, что мистер Мейсон,юрист и адвокат, не согласился встать, чтобы позволить свидетелю увидеть, он лисопровождал…
– Считаю этот вопрос риторическим. На него, по существу, ужеполучен ответ, – прервал его судья Осборн. – Суд хочет вести слушание вграницах закона. Правда, это совершенно необычный случай, защитник непользуется своим правом протестовать. – И судья Осборн с неодобрением взглянулна Мейсона.
– Ваша честь, – сказал Мейсон, – не подлежит сомнению, чтоокружной прокурор готовит подрыв моей репутации путем инсинуаций и различныхпредположений. Он, конечно, знает, что в зале находятся представители прессы. Яполностью отдаю себе отчет в том, что, провоцируя мой протест, он хочетпроизвести впечатление, будто я стараюсь скрыть истинные факты. Поэтомупредоставляю ему возможность действовать с развязанными руками. Если он знаеткакие-либо факты, пусть обнародует их.
– Понимаю вас и ценю ваше поведение, мистер Мейсон. Суд,однако, не может стать ареной для личных выпадов, – сказал судья Осборн.
– Ваша честь, это не личные выпады, – запротестовалГамильтон Бергер. – Они ведут к сути дела.
– Так откройте же нам эту суть, – произнес судья.
– Ну что же, пытались ли вы потом дать возможность мистеруГошену опознать мистера Мейсона?
– Конечно.
– Что для этого сделали?
– Мы ждали в машине перед входом в здание, где находитсябюро мистера Мейсона. Мистер Гошен был рядом со мной. Я также договорился срепортерами, они расположились у черного хода и должны были просигналить мне,если бы мистер Мейсон попробовал выйти.
– А что сделал мистер Мейсон?
Трэгг улыбнулся и сказал:
– Он приказал вынести его в сундуке через черный ход, каквещи.
По залу прошелестел смех.
– А мистер Гошен потом опознал мистера Мейсона?
– Меня при этом не было, – ответил Трэгг. – Там был один измоих сотрудников, сержант Голкомб.
– Перекрестный допрос, – сказал Бергер с торжеством.
– Откуда вы знаете, что меня вынесли из дома в сундуке,лейтенант? – с улыбкой спросил Мейсон.
– Возможно, это разговоры, – быстро поправился Трэгг. – Поправде говоря, я знаю об этом только из газет и из того, что мне сказали. Сам всундуке я вас не видел… – Он улыбнулся.
– Вы говорили с кем-нибудь, кто видел меня в сундуке,лейтенант?
– Нет.
– Есть ли у вас повод верить, что я находился внутрисундука?
– Да.
– Какой?
– Только таким образом вы могли незаметно исчезнуть изздания.
– Я позволю все объяснить, лейтенант. Быть может, вы знаете,что я в тот вечер был в агентстве Пола Дрейка и вышел от него много позднеевремени отправки сундука. От ночного портье вы могли бы узнать, что я вышел избюро и спустился на лифте вместе с мистером Дрейком и одним из его сотрудников,мистером Джерри Ландо, который, кстати, присутствует здесь и может ответить навопросы.
Лицо Трэгга выразило изумление.
– Вы хотите сказать…
– Я сказал именно то, что хотел сказать, лейтенант. Можетепоговорить с мистером Ландо. И тогда не придется бросать мне обвинение,основанное на слухах. А теперь благодарю вас, лейтенант. У меня больше нетвопросов.
Трэгг и Бергер обменялись взглядами. Трэгг оставилсвидетельское место. Оказавшись в зале, он обернулся и спросил:
– Где тут Джерри Ландо?
– Здесь, – вставая, ответил Джерри.
– Оставим это, – отозвался Бергер, скрывая замешательствопод чрезмерной воинственностью. – Прошу сержанта Голкомба занять местосвидетеля, и мы выясним этот вопрос. Очень быстро.
Сержант Голкомб подошел, широко шагая, поднял руку дляприсяги, произнес ее и с довольной выжидательной усмешкой уселся насвидетельское место.
Гамильтон Бергер задал несколько вступительных вопросов обимени, возрасте, месте жительства, профессии и наконец перешел к делу.
– Сержант, – спросил он, – где вы были вечером шестого сегомесяца? Это был четверг, вы помните?
