он. – Я уезжаю!
– Пётр, ты тоже поезжай домой, – распорядилась я. – В такие моменты нужно быть рядом с семьёй.
Он робко кивнул и попятился назад. Виктор, выходя, потянул Петра за рукав. Я, наконец, осталась одна. Закрыла кабинет на замок, налила виски. Внутри что-то погибало. Лара всегда считала меня соперницей, но старалась не подавать виду. Градом покатились слёзы. Достаточно всего. Слишком много знаков. Всё должно поменяться и как можно скорее.
Я опустошила стакан и позвонила на ресепшн.
– Ксюша, срочно отправь ко мне Гульнару и Дину. Разговор есть.
21. Аня
Голова раскалывалась. Каждый день. Все эти две недели. Даже сбежав от Жениных издевательств, я всё равно чувствовала себя куклой в чужих руках. Да, Марго с Алиной очень много для меня сделали. И я им благодарна. Но как можно было себя довести до такого состояния, когда не слышишь, что внутри, не знаешь, чего хочешь на самом деле? Не понимаешь, как дальше жить. Тоска по дочкам сжирала меня до последней косточки. И решение этой проблемы становилось всё ясней. Ни Марго, ни Алина не знали, что всё это время я переписывалась с Женькой. Режим инкогнито помог это скрыть. И каждый божий день мой муж предлагал приехать, был обходителен и вежлив. Иногда даже кидал видео с моими девочками. Сегодня они возвращаются домой. Наверное, стоит вернуться и мне.
– Ты приедешь? – спросил Женя. – Соня с Лизой будут дома уже в полдень. Я не причиню вам боли.
– Но ты же понимаешь, что мы всё равно разводимся? – что-то сомневалось во мне. – Я к тебе не вернусь.
– Ты можешь поступать так, как захочешь.
Зачем-то я поверила в это. И уже через пару часов стояла у порога нашей квартиры. Он открыл почти сразу и грубо схватил за руку, потащив внутрь.
– Наконец-то ты одумалась, – усмехнулся Женя. – Теперь ты отсюда никогда не убежишь, поняла?
– А где девочки?
– Самолёт послезавтра. Думала, что приедешь и заберёшь их себе? Только через мой труп!
Понимая, что сама себя обманывала, я снова сдалась. И покорно кивнула. Он меня теперь не отпустит. До самой смерти. И умру я раньше. Скорее всего, по его вине.
– Ладно, ты победил, – растерянно ответила я. – Только прошу, оставь в покое Алину с Марго! Это ведь из-за тебя у них начались проблемы!
– Не лезь, куда не просят! – закричал он, снова сжав моё запястье. – Они обе ещё пожалеют, что перешли мне дорогу. Уж поверь, ты видела их в последний раз.
– Ты не посмеешь…
– Ещё как посмею. А сейчас – в спальню! Как супруга ты мне кое-что задолжала.
– А что, шлюхи больше не обслуживают? Ты мне противен! Я тебя ненавижу! – мой отчаянный крик вырвался изнутри, хотя я понимала, что это конец. И бежать некуда. Женя отвесил мне тяжёлую пощёчину и толкнул на кровать. Расстегнул платье, сорвал бельё и каким-то диким животным голодом попытался в меня войти. Не сразу получилось, это разозлило его ещё больше. Схватил за шею и резкими движениями продолжил вводить свой член. Я была бы рада потерять сознание, но этого не произошло. Тело дрожало, снова вспомнив, что такое секс по принуждению.
Я знала, что эту войну мне никогда не выиграть.
Я потерпела поражение.
Мой белый флаг оказался забрызган кровью.
22. Токарева
За разговором с горничными последовала бессонная ночь. И, по крайней мере, для меня всё встало на свои места. Когда хочешь узнать правду, лучшее средство – добраться до неё самому. Завтра состоится суд по делу Шнайдер, и её явно хотят поскорее упечь за решетку. Но что бы ни случилось, на этот раз проиграют все.
Второй моей задачей было достать компромат на Васильева. Бывшая жена погибшего журналиста хотела приберечь этот материал до осени, чтобы выпустить прямо перед выборами, но я предложила ей внушительную сумму. Да и публиковать все эти сведения я не собиралась. Нужно было просто припугнуть этого подонка.
Мысли о Ларе тяготили сердце. Я не переставала винить себя в её гибели. Мне хотелось поскорее закрыть всю эту историю. И уехать. Далеко, туда, где тепло будет не только на душе. Давид звал меня с ним в Барселону, но сейчас куда-то исчез и перестал отвечать на сообщения. Да и мне было не до него. Лёгкую сонливость развеял звонок от Алины. Она хриплым голосом кричала в трубку.
– Марго! Аня куда-то пропала!
– Как пропала?
– Её нет в квартире!
– Ну, может, в магазин вышла?
– В семь утра?
– А ты-то где была всё это время?
– В баре.
– С кем?
– Мне надо было побыть одной.
– Ты пьяна?
– Уже не совсем.
– Алин, попробуй ей позвонить на второй номер.
– Приезжай скорее! – испуганным голосом просила она.
– Позже. Я не спала всю ночь.
– Но вдруг с Аней что-то случилось?
– Это очевидно, если она не выходит на связь. Не думаю, что несколько часов что-то изменят.
– Почему ты такая чёрствая?
– Это я чёрствая? Наверное, поэтому я всю ночь разбиралась с делом Шнайдер, рыла компромат на Васильева и нашла, наконец, новое место кризисному центру? А не пошла бы ты? Я хочу отдохнуть!
– Ладно, тогда приеду я. Ты права, тебе нужно поспать.
– Не переживай за меня. Иди готовься к своему митингу в честь Шнайдер. Нашли за кого впрягаться!
– Что? Ты что-то знаешь?
– Завтра суд. Там и разберёмся.
– Ты должна мне всё рассказать.
– Я ничего никому не должна. Набери, как доедешь. Дверной звонок я отключила.
Надежды поспать хотя бы пару часов не оправдались. Алина стояла у двери уже спустя сорок минут. Опухшая, такая же сонная и дико напуганная.
– Ты звонила на второй телефон? – спросила я прямо с порога.
– Нет ещё. Время раннее.
– Сейчас-то какая разница? Человек пропал, – возмутилась я и тут же набрала номер. Ответил муж Ани. Я включила громкую связь.
– Доброе утро, Маргарита Токарева. Какие же вы, бабы, тупые! Думали меня переиграть? Аня дома. И я настоятельно советую оставить её в покое.
– Оу, Евгений Васильев собственной персоной. У меня как раз к тебе дело!
– Какие у нас могут быть дела, букашка? Прихлопну при первой же возможности, и никто о тебе даже не вспомнит.
– Странно, обычно ты такое вытворяешь чужими ручонками. Из бюджета РФ. У меня есть достаточно доказательств. Отпустишь Аню – и они твои.
– Ты блефуешь! – воскликнул Васильев, но в его голосе слышалась едва уловимая тревога.
– Вот и проверишь это при личной встрече.
– Не вопрос, у меня к тебе тоже незакрытый должок.
