я тебе неинтересна?
– Нет.
– Ты врешь?
– Да.
– Почему?
– Блин. – Я сверлю взглядом меню и складываю в уме цены, чтобы отвлечься. Что я только что сказал? «Да»? – Просто это неправильно. Я выбираю легкий путь. А нужно выбирать правильный. И самое правильное сейчас – уволить тебя и найти тебе другого провожатого.
– Почему? Или не стоит задавать вопросы, на которые я знаю ответ?
– Ты знаешь ответ?
– Я тебе нравлюсь. – Она широко улыбается. Обезоруживающе.
– Это неправда.
– Врешь?
– Нет.
На этот раз она краснеет до корней волос и отворачивается.
– Давай закажем еду и прекратим этот неловкий разговор, – советую я Асе.
Она кивает и старается казаться непринужденной, но эта роль ей явно дается намного хуже предыдущих. В одном я ее превзошел – в прямолинейности. Она не врет другим, а я не вру себе.
Глава 17
Три микроинфаркта за полдня – это по мне.
Первый – когда после салона и шопинга я вижу Тимура. Ему нравится, как я выгляжу, точно знаю, и мне вдвойне приятно получить одобрение такого сухаря, как он.
Второй – дурацкое «Я тебе нравлюсь». Он отрицает, и я чувствую себя полной дурой. Опять.
Удивительно, но когда-то я бы расхохоталась и махнула рукой, а теперь в груди все сжимается, потому что я кажусь сама себе глупой.
Костров бесит! Никогда я не находила с такими общий язык. Он не воспринимает легкий флирт: не подыгрывает мне, не болтает. Это все могло бы быть весело, но ему не нужна моя «дружба». Ему нужно быть мрачным мамонтом.
Ну а третий инфаркт – дорога домой. Я не включаю музыку, не смеюсь. Мне уже не кажется, что я рада. Просаженные деньги жгут стыдом и страхом – завтра, послезавтра, через неделю мне надо будет на что-то жить. И сейчас явно не лучший момент, чтобы спрашивать у «начальства», когда зарплата.
Припарковавшись у дома Кострова, я выхожу и протягиваю ему ключи. Он в ту же секунду поднимает руку, и теплые пальцы мягко забирают связку. Мы соприкасаемся на миг, а потом смотрим друг на друга, и у меня в горле пересыхает. Наш второй контакт после моего неловкого поцелуя в щеку? Двух! И рукопожатия. Выходит, четвертый. Сглатываю комок в горле и жду, когда он тоже это осознает.
Костров просто обезоруживающе хорошенький и совершенно недоступный! Терпеть таких не могу! Неужели нельзя быть обычным? Как все?
– Ну пока, – бормочу я, переминаясь с ноги на ногу.
Вот бы его обнять… Ну просто попробовать. Интересно, каково это? Он теплый или такой же холодный, каким прикидывается? Наверное, это было бы приятно. Целовать его в щеку было приятно. От него пахнет миндалем и яблоком.
Старушка, Персик, где вы, когда так нужны?
– Доброй ночи. – Он вежливо улыбается, как хороший мальчик.
Я поворачиваюсь и бреду к своему подъезду, пока не слышу крик за спиной.
– Ася! – зовет он.
Мои руки покрываются мурашками, даже волосы на голове будто шевелятся. Почему же какие-то три буквы так сильно жгут в груди?
– Что?
– Ты очень красивая, – говорит Костров. – Это не ради флирта. Ни в коем случае. Я просто думаю, что ты сегодня должна услышать это. Потому что это правда. И утром ты тоже была очень красивая.
Он наклоняет голову вперед в странном недопоклоне и очень широко улыбается.
– Господи, Костров, почему ты такой дикарь? – Мой голос звучит так громко, что с деревьев взлетают птицы. И пусть это только из-за порыва ветра, но выглядит кинематографично.
– Дикарь? – снова смеется он.
Это что, третий раз, когда он смеется? Четвертый? Костров, я скоро привыкну!
– Да! Реально асоциальный тип. – Я приближаюсь и упираю руки в бока.
– Да что ты? – Он сжимает губы, сдерживаясь, а потом улыбается так широко, что становится виден ровный ряд зубов. Его лицо меняется, снова становится открытым, дружелюбным.
Коленки опять ноют. Прекрасно!
– Ты не умеешь… флиртовать!
– А зачем мне с тобой флиртовать?
– Господи, да просто ради интереса! Чтобы не терять форму!
– Зачем? Какой в этом смысл?
– Никогда не думала, что скажу это, но ты, Костров… какой-то глупый!
И я вновь слышу его смех. Он кивает мне трижды, потом смотрит прямо в глаза. И опять дрожат коленки. Он такой необычный, что от каждого «обычного» действия меня просто разрывает. Это нормально?
– Тебя что, никто никогда не пытался соблазнить?
– Нет. А ты пытаешься?
– Да нет же! Просто… Ну неужели ты не флиртовал?
– Нет. Зачем?
– Для удовольствия!
– Какое в этом удовольствие, если нет продолжения?
– Так почему бы не продолжить?
– Нет времени. Ресурса.
– Ладно. Просто флирт! Просто! Ну знаешь, можно же флиртовать, например, со стариками… Или с детьми!
– Нельзя. – Снова смех. – Это уголовка.
– Да не в том смысле. Ну… Вот! – Я нахожу глазами площадку с кучей детей и мам с колясками, несмотря на то что уже темнеет. – Пошли покажу.
– Я не буду участвовать, – тараторит он.
Но договорить я ему не даю, поманив пальцем.
У песочницы сидят наша соседка Вера и ее годовалый Кирилл. Кирилл увлеченно ест песок, пока Вера клюет носом.
– Вера, я позаимствую Кира?
– А, ага, – бормочет она и, кажется, засыпает.
Тимур закатывает глаза, а я беру из песочницы Кира. И тот сразу отводит взгляд и утыкается мне в плечо – стесняется.
– Кто это такой красавчик? – спрашиваю я пацана, потрепав за щечки, а он хихикает и прячется снова. И снова.
Малец строит мне глазки, улыбается десятью зубами, хлопает меня по лицу ладонями и даже целует в щеку, широко открыв рот.
– Это был флирт! Спасибо, Вер. Он, кстати, песка нажрался.
– Ага, – кивает спящая Вера и только сейчас начинает медленно продирать глаза.
Мамочки с площадки, хихикая, смотрят на нас с Тимуром и улыбаются ему. Флирт! Всюду!
– И зачем это?
– Даже годовалый пацан понимает зачем. – Я закатываю глаза. – Здравствуйте, дядь Сереж! – Мимо идет старичок с черным как ночь спаниелем.
– Здра-авствуй, Асенька.
– Какой вы модный сегодня! На свидание? – улыбаюсь я ему.
– А то ж! – Он подмигивает. – Сейчас бабок с лавок шугану… Какая медленнее всех побежит, с той и пойду!
Старичок уходит, а я разворачиваюсь к Тимуру:
– Вот! Флирт!
– Зачем?
– Настроение поднять.
– Почитай анекдоты.
– Боже мой!.. Как ты вообще кому-то что-то можешь продать со своей харизмой как у бревна?
– А ты спрашивала, как это я остался девственником, – говорит он и снова хохочет.
Да уж, за его смех, полагаю, ему бы и без харизмы дали.
– Урок окончен? – насмешливо интересуется он.
– Да. Домашнее задание на завтра
