оставлен на полочке в прихожей. Наверняка Дашка интересуется, почему я молчала весь вечер. Обязательно надо ей позвонить и рассказать. У нас нет секретов друг от друга. И я знаю, что она порадуется за нас.
Нас. Как же это приятно звучит. Даже внутри всё сжимается от нежности.
Неужели так бывает?
Ну хитрееееец. Смотрю на загоревшийся экран.
Любимый: Спокойной ночи, моя Кнопка! Уже скучаю.
Широко улыбаюсь и прижимаю телефон к груди. Так приятно и волшебно. Как в сказочной сказке.
Л: Спокойной ночи, Тём. Я тоже.
Л: Тоже скучаю………….
Отправляю, пока не передумала. И набираю по видео Дашу. Она вываливает на меня огромный поток новостей. В школе сменилась учительница географии, потому что прошлая ушла в декрет. Они сорвали урок русского. Вообще давно пора: учительница, пришедшая к нам, не давала никаких знаний. Мы все уроки слушали рассказы из её жизни. Странно, что ребята так долго терпели. Не могу представить, чтобы Марина Анатольевна хоть раз позволила себе такое.
— Ну, а у тебя как, рассказывай давай. Вижу же, что слушаешь вполуха.
И я рассказываю. Подружка слушает практически молча. Вставляет только «охи» и «ахи», а потом вообще начинает реветь
— Эй, Даш, — зову растеряно. Вот уж чего—чего, а такой реакции я не ожидала точно.
— Лийка, блин. Это ж я от радости. Какая ты молодец. Нет, ну тебя на фиг. Ты вообще не молодец. Красавчик твой — он… точно красавчик.
— Оля—ля, как это прекрасно! — Произносим хором и смеёмся. Одно время мы зависали на старом сериале и тащились по смешной девочке с писклявым голоском.
— Ладно, подруга. Мне спать пора, а тебе вздыхать о своем блондинчике. Смотри хоть поспи, а то будешь всю ночь рисовать. Знаю я тебя. — Дашка в шутку грозит пальцем и отключается.
А я, конечно же, тянусь за альбомом и делаю быстрый набросок. Хочу завтра подарить его Артёму.
… Просыпаюсь от настойчивого звонка. Первая реакция — выключить будильник, но это не он. Открываю глаза с трудом: я поперек кровати, вокруг карандаши, под животом альбом, а над ухом разрывается телефон.
— Алё. — Голос хриплый спросонья, поэтому приходится прокашляться, прежде чем повторить. Алё?
— Доброе утро, малышка. Так и знал, что проспишь.
— Тёма?
— Ага, — смеется парень. — Звоню предупредить, что через полчаса буду. И не завтракай без меня, ладно?
— Что?
— У тебя тридцать минут, малышка.
Офигеть. Это что сейчас было? Какие минуты, какой завтрак?
Ооооой! Это что же, он все—таки не послушал и решил приехать? А я? А я… проспала?!
Дашка, блин. Накаркала.
Подрываюсь и несусь в ванную, чтобы быстро ополоснуться и одеться. И дедушка же не разбудил, один ушёл на утреннюю прогулку. Хороша внучка, ничего не скажешь!
Закручиваю волосы повыше, чтобы не намокли, и залезаю под прохладные струи, держа во рту зубную щетку. С утра воду всегда надо долго пропускать, чтобы начала течь горячая, но сегодня на это нет времени. Что он сказал про завтрак? Я не хочу никуда заходить. Это неправильно.
Наскоро вытираюсь и торопливо юркаю в комнату. Натягиваю блузку и форменную юбку, сверху накидываю пиджак. Кручусь около зеркала, раздумывая, подкрасить реснички или не надо. Артём, конечно, привык видеть меня совсем без косметики, но мне хочется сегодня выглядеть лучше, чем обычно. Обычное желание любой девочки — украсить себя в глазах возлюбленного.
— Дедуль, — выскакиваю на шум в прихожей. Хочу извиниться за долгий сон и сказать, что сейчас быстро напеку блинчики. — А…
Застываю, глядя как в след за дедом входит…
— А ты… как?
Перевожу взгляд с одного лица на другое.
— Моя приветливая внучка потеряла дар речи? — Дедушка посмеивается, разуваясь, и отходит, освобождая место Тёме. Но… Что он здесь делает?
— А… — Пытаюсь начать свой вопрос заново.
— Доброе утро, Лий. Ты так смотришь, будто мне не рада.
Блондин сбрасывает кроссовки и, как ни в чем не бывало, чмокает меня в щёку и проходит за дедушкой в кухню. Ничего не понимая иду за ними.
— Я уже не так молод, чтобы ждать, пока ты познакомишь нас. Пришлось самим брать в руки инициативу. Артём меня поддержал. Стоял бедный около парадной и звонил одной егозе.
— Ага, ты трубку—то чего не брала?
— Я? Ааа, я. Я да…
— Лиииияяяя, просыпайся. Твой телефон где? — Тёма подходит и, обняв за плечи, усаживает меня за стол.
Я всё ещё в шоке и всё ещё думаю, что сплю. Дедушка достает блюдо и чашки, блондин выкладывает выпечку. Я только сейчас обращаю внимание, что в руках у парня объемный бумажный пакет.
— Присаживайся, Артём. Сейчас чай налью. Или ты больше кофе любишь?
— Мне все равно, Ростислав Юрьевич. Что проще.
— Тогда мужчинам кофе, девочкам чай.
Кому—то повезло. Дедушка варит очень вкусный кофе. Не растворимый, нет. Только в турке, с всякими специями. Он долгое время был на раскопках в Индии и там привык к этому напитку. В университете знают любовь дедушки и всегда дарят ему хорошие зерна.
Пока дедушка занимается у плиты, Тёмка берет меня за руку и глазами показывает на дверь. Встаю и бормочу, что мне надо собрать портфель. С красными щеками иду в свою комнату. Миронов следует за мной и стоит только переступить порог комнаты, тут же обнимает и целует.
— Вот теперь доброе утро, девочка моя. Я очень соскучился.
— Доброе… Тём, но как?
— Я подъехал раньше, звонил—звонил тебе. На самом деле я изначально хотел напроситься на завтрак. А тут дед твой подошел. Представился, спросил, не к тебе ли я. В окно видел что ли?
— Угу. И рисунки еще.
— Точно. Моя девочка же рисует своего парня. Так звучит круто, Лий.
— Что я рисую?
— Что я твой парень, глупышка.
— Чего это я глупышка?
— Не знаю, — шепчет, снова наклоняясь к губам. — Но ты очень красивая глупышка.
А сам тянет руку и распускает мою бомбочку, в которую я завернула волосы. Чувствую, как его рука зарывается в кудри, и мурлычу в раскрытые губы. Кажется, я пропала…
— Пойдем завтракать. А то дедушке не понравится долгое отсутствие. Рюкзак твой где?
Показываю рукой на стул, где стоят собранные вещи. Тёма подходит за ним, пока я собираю высокий хвост.
— Это твой отец?
Парень держит в руках рамку с фотографией. Мы
