не потому, что я настоял, или уговорил…
Я прикусила губу. От того, что Натан все же не желал отпускать меня, на сердце стало тепло, но… батюшка Пушкин, какими же дураками иногда бывают эти мужчины!
— Лена, конечно, замечательная девушка, — осторожно согласился Дэйв. — И вызывает во мне симпатию и уважение. Она честна и умна, и мне бы хотелось, чтобы она осталась в этом мире, а еще перешла преподавать в столичную академию. Но здесь дело государственной важности, ты ведь должен понимать это… подселить Гленсдэйла в ее тело — лучший вариант для всех.
— Нет, — почти прорычал Натан. — Мы должны придумать что-нибудь другое. Как ты сказал, Лена честна и умна, а еще она порядочна и совестлива. Даже если она и хочет в глубине души остаться здесь, она этого не покажет, не желая подводить других. И поэтому у нее должен быть выбор.
— Ты влюбился? — хмыкнул Дэйв. — Иначе к чему все это?
От его слов в груди екнуло, и я затаила дыхание, ожидая ответа Натана.
Натан молчал.
— Нат, но с ней ведь все будет в порядке, — продолжил король, видимо так и не дождавшись ответа. — Я не верю, что за такое короткое время ты мог влюбиться по-настоящему. Ты ведь человек долга… разумеется, я хочу, чтобы ты был счастлив, и если все серьезно, то мы подумаем над другим вариантом. Но Нат, ты еще можешь встретить другую, и…
Дэйв все говорил, убеждая Натана, и я не винила его за это. Он был королем, а значит, в первую очередь думал о безопасности страны (ведь Лерой Фолд у власти явно представлял угрозу).
Но я не понимала, почему он говорит, если Натан промолчал… жаль, что мне ничего не было видно, и оставалось лишь слушать.
— Она моя истинная, Дэйв, — наконец сказал Блэквуд так тихо, что я едва расслышала. — И еще поэтому я промолчал при ней. Не хочу, чтобы она чувствовала себя обязанной остаться только ради меня, а потом была несчастна вдали от родных и друзей.
Король осекся, замолкнув.
Я же приложила руку ко рту, сдерживая стон разочарования.
Истинная?
Я читала фэнтези про истинных, и мне всегда казалось это… ну даже не знаю. Во многих из таких книг выходило, что мужчина не выбирал себе женщину по ее личным качествам, уму, или чувству юмора, а просто следовал инстинктам. Потому что так сказал его зверь внутри — это моя самка.
Такое отторгало. И уж меньше всего я хотела бы стать чьей-то истинной, ведь это даже не чувства… это просто желание заполучить женщину, которая больше всего подходит для выведения потомства.
Истинных ценят не за ум. Иногда их вообще не ценят, забирая себе против воли, потому что… ну они же истинные, они все поймут рано, или поздно.
— Ты уверен? Ты так же говорил про Фиону, — выдал Дэйв спустя пару минут, когда я уже устала ждать.
Фиону?
Новость об истинной выбила меня из колеи, а уж упоминание Фионы добило окончательно.
Впрочем, чего я удивляюсь? Натан ведь говорил мне об этом еще тогда, у края пропасти, но я не придала его словам значения, ведь меня волновало совсем другое.
— Фиона, — Натан словно сплюнул это имя. — Да, говорил, но… я не знаю, Дэйв… не знаю, как объяснить…
Прекрасно, то есть я не истинная, а вторая истинная, но даже в этом он не уверен. А в книгах мужчины сразу узнавали свои пары…
Стало больно, хотя я и пыталась убедить себя, что мне все равно, и вообще, быть истинной — это не так привлекательно, а скорее гадко.
— Ладно, если она твоя истинная, то мы поменяем план, — несколько растеряно проговорил Дэйв. — Но ты должен знать это точно. Сейчас я вернусь в столицу, однако до конца недели сообщи мне обо всем. Чем раньше — тем лучше.
Я не сразу сообразила, что Дэйв направился к выходу из кабинета, и едва успела отскочить, прежде чем он открыл дверь.
— Лена? — король удивленно вскинул брови. — Разве ты не пошла отдыхать?
За его спиной маячил Натан.
— Да, но… неважно. Еще раз до свидания, Ваше Величество, — и развернувшись, в этот раз я действительно направилась в свою комнату.
На душе было мерзко, будто меня вываляли в грязи. А еще обидно и тоскливо, и такая сумятица беспокоила.
Прежде я всегда была уверена в своих целях, решениях и чувствах, а теперь… теперь в голове и на сердце царил полный бардак.
Прошло всего пару дней после той ночи с Натаном, а меня будто подменили — сейчас я сама себя не узнавала.
Самый простые и логичные вещи (например, то, что оставаться в чужом мире — это опасно) казались глупыми. Все доводы рассудка летели к черту.
А каждое прикосновение Натана, каждая встреча с ним, каждый его взгляд… это переворачивало мои чувства, вызывая только одно желание — никуда не возвращаться, а быть рядом с ним.
И это меня пугало.
А еще пугало то, насколько остро я реагирую на Блэквуда, как сильно меня задевают его слова о Фионе, или его молчание…
О-о-о, батюшка Пушкин, помоги мне!
Простонав, я улеглась на кровать, уткнувшись лицом в подушку.
Наверно, все дело в молодом теле Элен — это ее гормоны сводят меня с ума!
В дверь постучали. Я знала, кто стоит по ту сторону, и для этого мне не нужно было открывать.
Наверняка там Натан. Иначе почему еще мое сердце снова бьется чаще?
— Лена… — раздался тихий голос Блэквуда.
Я промолчала.
Он постоял под дверью еще какое-то время, а затем ушел. Я же перевернулась и просто лежала, глядя в потолок, а после незаметно для себя уснула — все же последние события действительно меня очень вымотали.
Спала долго, крепко
